Близкий царь. историческая быль. Заключительный этап VIII всероссийской олимпиады школьников по истории

Закон Божий для каждого христианина - путеводная звезда, которая указывает человеку, как попасть в Царство Небесное. Вот уже много столетий не уменьшается значение этого Закона. Напротив, жизнь человека все больше усложняется противоречивыми мнениями, а значит, необходимость в авторитетном и ясном руководстве Заповедей Божиих возрастает. Именно поэтому многие и в наше время обращаются к ним. И сегодня регуляторами нашей жизни выступают заповеди и семь главных смертных грехов. Список последних следующий: уныние, чревоугодие, похоть, гнев, зависть, алчность, гордыня. Это, естественно, основные, наиболее тяжкие грехи. 10 заповедей Божьих и 7 смертных грехов - вот основа христианства. Необязательно читать горы - достаточно избегать того, что ведет к духовной гибели человека. Однако сделать это не так просто как кажется на первый взгляд. Нелегко полностью исключить из своей жизни все семь смертных грехов. И десять заповедей соблюдать - тоже задача непростая. Но мы должны хотя бы стремиться к духовной чистоте. Бог, как известно, милосерден.

Заповеди и законы природы

Основы православия - заповеди Божии. Можно сравнить их с законами природы, ведь источником и тех и других является Творец. Они дополняют друг друга: первые дают человеческой душе нравственную основу, а вторые регулируют бездушную природу. Разница же заключается в том, что материя подчиняется законам физическим, человек же волен подчиняться законам нравственным или игнорировать их. Великая Божия милость заключается в предоставлении каждому из нас свободы выбора. Благодаря ей мы духовно совершенствуемся и даже можем уподобиться Господу. Тем не менее нравственная свобода имеет и другую сторону - она налагает на каждого из нас ответственность за совершенные поступки.

Мы не будем подробно останавливаться на значении первых трех заповедей. Они связаны с отношением к Богу и, в общем-то, понятны. Детально рассмотрим остальные 7 божьих заповедей.

Четвертая заповедь

Согласно ей, необходимо помнить субботний день для того, чтобы свято его проводить. Шесть дней человек должен работать и делать все дела, а седьмой день следует посвятить Богу. Как же понимать эту заповедь? Давайте разберемся.

Господь Бог велит заниматься нужными делами и трудиться шесть дней - это понятно. Неясно то, что следует делать в седьмой день, не правда ли? Его нужно посвящать святым делам и служению Господу. К делам, угодным Ему, относятся следующие: молитва дома и в храме Божием, забота о спасении души, просвещение сердца и ума религиозными знаниями, помощь бедным, религиозные беседы, посещение заключенных в темнице и больных, утешение скорбящих, а также другие дела милосердия.

Суббота в Ветхом Завете праздновалась как воспоминание о том, как Бог сотворил мир. В нем сказано, что на седьмой день после создания мира "Бог почил от дел Своих" (Быт. 2:3). Иудейские книжники после вавилонского пленения начали объяснять эту заповедь слишком ригористично и формально, запрещая в этот день вообще любые дела, даже добрые. Из Евангелий видно, что даже Спасителя книжники обвиняли в том, что он "нарушает субботу", поскольку Иисус исцелял людей в этот день. Однако именно "человек для субботы", а не наоборот. Другими словами, покой, установленный в этот день, должен идти на пользу духовным и физическим силам, а не лишать нас возможности творить добрые дела и не порабощать человека. Еженедельное устранение от повседневных занятий предоставляет возможность собраться с мыслями, подумать о смысле земного существования и своих трудов. Труд необходим, однако спасение души является важнейшим делом.

Четвертую заповедь нарушают не только тот, кто в воскресенье работает, но и тот, кто в будничные дни ленится и уклоняется от исполнения своих обязанностей. Даже если вы в воскресенье не трудитесь, но не посвящаете Богу этого дня, а проводите его в развлечениях и забавах, предаваясь излишеству и разгулу, вы также не выполняете Завет Божий.

Пятая заповедь

Продолжаем описывать 7 Божьих заповедей. Согласно пятой, следует почитать отца и мать для того, чтобы долго и счастливо жить на земле. Как же это понимать? Почитать родителей означает любить их, уважать их авторитет, не сметь их оскорблять поступками или словами ни при каких обстоятельствах, повиноваться им, заботиться о них, если они нуждаются в чем-то, помогать родителям в трудах, молиться Богу за них, как при жизни, так и после смерти родителей. Не уважать их - большой грех. Тех, кто злословил мать или отца, в Ветхом Завете наказывали смертью.

Будучи Сыном Божиим, Иисус Христос почтительно относился к своим земным родителям. Он повиновался им, а Иосифу помогал плотничать. Иисус упрекал фарисеев, что они отказывали в нужном содержании родителям под предлогом посвящения Богу своего имущества. Этим они нарушали пятую заповедь.

Как же относиться к посторонним людям? Религия учит нас тому, что оказывать почтение необходимо каждому, в соответствии с его должностью и возрастом. Следует уважать отцов и пастырей духовных; гражданских начальников, заботящихся о благополучии, справедливости и мирной жизни страны; учителей, воспитателей, благодетелей и старших по возрасту. Не уважающие стариков и старших молодые люди грешат, считая отжившими их понятия, а их самих - людьми отсталыми.

Шестая заповедь

Она гласит: "Не убивай". Господь Бог этой заповедью запрещает отнимать жизнь у самого себя или у других людей. Жизнь - величайший дар, лишь Бог может устанавливать ее пределы для каждого человека.

Самоубийство - очень тяжелый грех, поскольку в нем, кроме убийства, заключаются и другие: маловерия, отчаяния, ропота против Бога, а также восстание против Его промысла. Ужасно также то, что насильственно оборвавший собственную жизнь человек не имеет возможности покаяться в совершенном грехе, так как покаяние после смерти недействительно. Человек виновен в убийстве даже тогда, когда не убивает сам лично, но способствует этому или допускает до этого других. Кроме убийства телесного существует и духовное, которое не менее страшно. Его совершает тот, кто совращает своего ближнего к порочной жизни или к неверию.

Седьмая заповедь

Поговорим и о седьмой заповеди закона Божия. "Не прелюбодействуй" - гласит она. Бог велит хранить взаимную верность жене и мужу, быть целомудренными неженатым - чистыми в словах, делах, желаниях и мыслях. Для того чтобы не согрешить против этой заповеди, следует избегать всего того, что возбуждает в человеке нечистые чувства, например: "пикантные" анекдоты, сквернословие, бесстыдные пляски и песни, чтение безнравственных журналов, просмотр соблазнительных фотографий и фильмов. Седьмая заповедь закона Божия указывает на то, что греховные мысли следует пресекать при самом их появлении. Нельзя давать им овладеть нашей волей и чувствами. Гомосексуализм считается тяжелым грехом против этой заповеди. Именно за него были истреблены известные города древности.

Восьмая заповедь

7 Божьих заповедей касаются различных сторон жизни человека. Восьмая посвящена отношению к имуществу других людей. Она гласит: "Не кради". Другими словами, запрещается присвоение принадлежащего другим имущества. Разнообразны виды краж: грабительство, воровство, святотатство, взяточничество, лихоимство (когда, пользуясь бедой других, берут с них большие деньги), тунеядство и др. Если человек удерживает плату работника, обвешивает и обмеривает при продаже, утаивает найденное, уклоняется от уплаты долга, то он совершает воровство. В противовес алчному стремлению к богатству вера учит нас быть милосердными, трудолюбивыми и бескорыстными.

Девятая заповедь

В ней говорится о том, что нельзя лжесвидетельствовать на ближнего. Господь Бог таким образом запрещает всякую ложь, в том числе: наговоры, доносы, ложные показания на суде, клевету, злословие, сплетни. Клевета - дьявольское дело, так как само имя "дьявол" означает в переводе "клеветник". Христианина недостойна любая ложь. Она не согласуется с уважением и любовью к ближним. Следует воздерживаться от празднословия, следить за тем, что мы говорим. Слово - величайший дар Бога. Мы уподобляемся Творцу, когда говорим. А слово Бога немедленно становится делом. Следовательно, этот дар необходимо употреблять только во славу Божию и для доброй цели.

Десятая заповедь

Мы описали еще не все 7 Божьих заповедей. Следует остановиться на последней, десятой. В ней говорится о том, что необходимо воздерживаться от нечистых желаний и зависти к ближнему. В то время как другие заповеди были посвящены преимущественно поведению, последняя обращает внимание на наши желания, чувства и мысли, то есть то, что происходит внутри человека. Необходимо стремиться к душевной чистоте. Следует помнить о том, что нехорошая мысль - это то, с чего начинается всякий грех. Если человек останавливается на ней, появляется греховное желание, которое толкает на совершение соответствующего поступка. Следовательно, чтобы бороться с различными соблазнами, необходимо в самом зародыше пресекать их, то есть в мыслях.

Для души зависть - это яд. Если человек подвержен ей, то он всегда будет недоволен, ему вечно будет чего-то не хватать, даже если он очень богат. Чтобы не поддаться этому чувству, следует благодарить Бога за то, что он милостив к нам, грешным и недостойным. За наши преступления нас можно было бы истребить, однако Господь не просто терпит, но и посылает людям Свои милости. Задача жизни каждого человека - приобрести чистое сердце. Именно в нем почивает Господь.

Заповеди блаженства

Рассмотренные выше заповеди Божии и евангельские имеют большое значение для каждого христианина. Последние представляют собой часть заповедей Иисуса, которые он произнес во время Нагорной проповеди. Они входят в Евангелие. Такое название они получили потому, что следование ими ведет к вечному блаженству в жизни вечной. Если 10 заповедей запрещают то, что греховно, то в заповедях блаженства сказано то, как можно достичь святости (христианского совершенства).

Семь заповедей для потомков Ноя

Не только в христианстве есть заповеди. В иудаизме, например, имеются 7 законов потомков Ноя. Они считаются необходимым минимумом, который Тора возлагает на все человечество. Через Адама и Ноя, согласно Талмуду, Бог дал нам следующие 7 заповедей Божьих (православие, в общем-то, утверждает примерно то же): запрет идолопоклонства, убийства, богохульства, воровства, прелюбодеяния, а также запрет использовать в пищу плоть, которая была отрезана от живого животного, и необходимость создания справедливой судебной системы.

Заключение

Иисус Христос на вопрос юноши о том, что следует делать для того, чтобы наследовать вечную жизнь, ответил: "Соблюдай заповеди!". После этого он перечислил их. Десять Заповедей, приведенных выше, дают нам основное нравственное руководство, необходимое для созидания жизни, как общественной, так и семейной и частной. Иисус, говоря о них, отмечал, что все они сводятся по сути к учению о любви к ближним и Богу.

Для того чтобы нам приносили пользу эти заповеди, следует сделать их своими, то есть позволить им руководить нашими поступками, мировоззрением. Эти заповеди должны укорениться в нашем подсознании или, говоря образно, должны быть написаны на скрижалях нашего сердца Богом.

БЛИЗКИЙ ЦАРЬ. Историческая быль

«Суд бо без милости не сотворившему
милости: и хвалится милость на суде».
Iак. 2, 13.

В воздухе чувствовалась весна. Начинало греть солнце. Ветер был совсем не тот, что прежде. С пригорков торопливо сбегали ручейки. Во всю необъятную ширь благоухала земля. Иван Григорьевич приказал остановить лошадей и прощальным взором окинул еще видневшуюся усадьбу. Приведет ли еще Господь вернуться в родное гнездо? Хорошо знал Иван Григорьевич, какая беда грозит ему и всей его семье, коли не удастся отстоять их имение в Сенате. Имение это лет двадцать пять назад купил он у старого Палицкого. Хороший человек был, большой барин! Не хватало у Ивана Григорьевича для уплаты десяти тысяч, так ни слова не сказал Палицкий, сразу скостил цену.

Что ты, Бог с тобой, какая там купчая! — обиделся старик Палицкий, когда Иван Григорьевич заикнулся было, что не мешает-де, для порядку оформить покупку. — Мое слово, — сказал — крепче всякой купчей. Владей себе на здоровье…

Неловко было Ивану Григорьевичу настаивать. Сам, слава Богу, воспитан был в барских обычаях. В доброе старое время, полагаясь на дворянскую честь и слово, помещики часто обходились без купчих крепостей. Вот и вышла из-за купчей беда. Сын Палицкого совсем не в отца вышел. Болтается где-то заграницей, сам ни до чего не доходит, все на управляющею свалил. А главным приказчиком был у старика Палицкого — Сенька Ерш. Сенька по душе пришелся старому барину за свою лихость и смекалку, за то и был из псарей возвеличен.

Сенька, конечно, зевать не стал, на чем свет обкрадывал барина. Мужики о том и пикнуть не смели, лютому зверю дал бы Ерш сто очков вперед. Как близкий сосед, Оровцов прознал про подвиги Сеньки и открыл Палицкому глаза. Короток был барский суд. Отодрали Сеньку на конюшне, а потом послали в дальнюю деревню. Спустя несколько лет все же простил барин Сеньку и снова приказчиком поставил. Смирный стал Сенька, но по смерти старого Палицкого развернулся во всю. Молодой Палицкий был за тридевять земель, а дома — своя рука владыка. Из Сеньки превратился он в Семена Игнатьевича, из Ерша стал писаться Ершовым. Шапку пред ним ломали уже не одни крестьяне, бывали у него в гостях и уездные власти. Говорили, будто стал он во многих тысячах, выкупиться собирается, в гильдию выйти метит.

Настало для Ершова время свести старые счеты и с Оровцовым. Знал он, что у Ивана Григорьевича нет купчей на имение и на том построил план. По букве закона владельцем земли Оровцова оставался молодой Палицкий. Послал Ершов заграницу молодому барину письмо, в котором Оровцов описывался самыми черными красками. По своей доброте, мол, Палицкий-отец представил своему приживальщику имение — в пользование, а тот завладел им на правах собственности. Пришел ответ. Ершову давались полномочия «немедля принять против оного Оровцова наистрожайшие меры закона».

Дальше все пошло как по маслу. К обсуждению дела Ершов привлек заседателя уездного суда, коему — чтобы правая не ведала, что делает левая — вручил «за совет и помощь», сколько следовало. Тот и сам согласился, и про других судейских напомнил. На сей предмет последовала новая пачка ассигнаций. Ахнул весь уезд, узнав об иске Палицкого к Оровцову «в видах возвращения многие годы беззаконнейше ухищенного достояния». Ведь все помещики знали подноготную этого дела. Что греха таить: не на высоте был наш старый суд. Недаром говорилось: «С сильным не борись, с богатым не судись». «Бесспорной ясности дела ради», уездный суд даже не опросил указанных Оровцовым свидетелей и решил иск в пользу Палицкого.

Буква закона была соблюдена, и нельзя было ни к чему придраться. Но формальной правде принесена была в жертву правда настоящая. «Комар носу не подточит!» — захлебывался от восторга Ершов. Оровцов перенес дело в верхний земский суд, но и там Ершов сумел уже «подготовить почву». Казенная гражданская палата оставила кассационную жалобу без последствий, но Иван Григорьевич не сдавался и обжаловал решение в Сенат. И вот уже долгие месяцы, как о деле его ничего не было слышно. Невмоготу стало Оровцову дожидаться. Собрал он последние крохи, занял толику денег у соседа и пустился в путь-дорогу: хлопотать в далекой столице о своем деле.

«Но ежели ваш друг во дни разлуки слезной,
Хоть однажды мог подать совет полезной,
Спокойствие души вдовицы возвратить,
Наследье сироты от хищных защитить,
Спасти невинного, то все позабывает».
«Друзьям», И. П. Дмитриев.

Хозяйка постоялого двора «для особ благородного сословия и именитых торговых гостей» Татьяна Егоровна Микулина, попросту Микулишна, как все ее прозывали — была на редкость хорошая и добрая женщина. Во всем у нее был настоящий домострой. По смерти мужа вела большой хозяйство. Она все знала — куда, к кому и как обращаться, и была своего рода «Весь Петербург», как и прочие владельцы постоялых дворов того времени. Зато никто не мог так тряхнуть воспоминаниями о старине, как Микулишна. К шестому десятку ведь скоро подойдет; жизнь была какая богатая, перевидала сколько на своем веку, каких людей знала! Начнет рассказывать — хоть летопись пиши. В Иване Григорьевиче Микулишна приняла сердечное участие и сразу завоевала его полное доверие. Понял он, почему именно у нее советовали ему остановиться.

Микулишна снабдила его точными справками, и на следующий день Иван Григорьевич уже отправился в Судебный Департамент Правительствующего Сената узнавать про свое дело. Великолепие и торжественность обстановки в Сенате произвели на него сильное впечатление. Пришлось ждать конца заседания, прежде чем к нему вышел в расстегнутом мундире с золотым шитьем[ 1 ] помощник обер-секретаря и любезно осведомился, чем он может быть полезен. Иван Григорьевич понял, что здесь бедный и богатый не значат уже ничего, и зерцало закона находит свое отражение в совести человеческой. Тотчас была затребована справка, и помощник обер-секретаря сказал Оровцову, что, к сожалению, на днях кассационная жалоба оставлена без последствий, так как Сенат не усмотрел в судопроизводстве никаких правонарушений.

Что-ж мне теперь делать? — мучительно вырвалось у бедного Ивана Григорьевича. Расстроенный вид его видимо внушал участие, и помощник обер-секретаря посоветовал ему подать прошение на Высочайшее Имя.

До Бога высоко, до Царя далеко! — вне себя воскликнул Иван Григорьевич, и не заметил даже, как беседовавший с ним помощник обер-секретаря, с легким полупоклоном, величественно отплыл от него по красному ковру в стеклянные двери…

По площади шел Иван Григорьевич, ничего не соображая. Грозный окрик: «Па-ди!» вдруг раздался над его ухом. В последний момент только кучер с трудом сдержал вороных рысаков, чтобы не переехать Оровцова. «Перехало б — и конец!» — пронеслась грешная мысль у Ивана Григорьевича. Наконец он вернулся на постоялый двор. Ласково глянули в душу большие серые глаза Микулишны — и как-то отлегло сразу, когда он услышал ее певучий говор. Выслушала она о его несчастьи и сказала:

Не убивайтесь так, сударь. Иной раз кажется, что вот пришла последняя минута, и нет никуда выхода. А на сам-деле тут-то и приходит Свыше помощь. Думаешь: конец пришел, ан глядь — началом спасения оказывается. Вот я Вам расскажу… Чать слыхали Вы про Ивана Ивановича Дмитриева? Сановник был знаменитый и от Государя весьма отличен был.

Муж мой состоял при нем камердинером. Я тоже его крепостная. Сами мы Симбирские, Сызранского уезда будем. Родовое имение господ Дмитриевых Богородским звалось. Как я подросла, меня в Москву отправили, замуж по-хорошему вышла. А вольную получили мы с мужем по смерти барина в тридцать седьмом году. Никого покойный не забыл, кто был при нем — всех наградил по заслуге. Такой уж добрый был барин. Из Москвы мы переехали сюда, открыли постоялый двор — опять же на деньги, что благодетель нам оставил. С Божьей помощью дело пошло хорошо. Вон на дворе дети играют — вишь, внуков дождалась…

Эх, будь годов пятнадцать назад — вот бы кто Вам помог; челом бы самому Царю ударил, ежели б што! Был он знатный вельможа, имел от Царя важный сан, уж не помню какой, что заслуг, отличий — не пересчитать! Правда Божия для него была — все, сам он в молодости чуть не пострадал по злобе людской, кабы Император Павел Петрович не вник. На счастье ему все вышло, но, сам испытав, умел он и людей понимать в несчастьи, а с неправдою всемерно боролся. Раз говорит ему Император Александр Павлович: «А ну, поезжай, Иван Иванович, в губернии Рязанскую да Костромскую. До ведома Нашего дошло, что нарушается там доверие Наше Царское, судьи дары против невинных берут, обижают вдов и сирот. Подтяни их там всех, как следует. Вот тебе и перстень на то с Нашей Царской руки…

Грозой прокатился барин наш, многих под суд закатал, иных в Сибирь сослали, штоб другим неповадно было… А то, бывало, — жалует Царь, да не милует псарь, а за псарем была сила… Ну, совсем, как с милостью Вашей…

А что это за случай был с покойным барином Вашим, Микулишна?

С кончиной блаженныя памяти Матушки Екатерины Алексеевны, кончилась его служба воинская. Из Семеновского полку абшид с чином полковника взял. Лет сорок ему было, не больше. Государю новому представиться должен был, за милость и чин благодарить. Вдруг о первом дне Рождества Христова приезжает за барином большой чин какой-то, вроде будто под арест, да в самый Дворец везет. Смотрит — все господа офицеры его полка тут же. А в стороне от прочих, под стражей полицейской тоже, друг евонный тоже однополчанин; Лихачев — фамилии его была. Ничего себе был, только языком больно длинный…

Вдруг двери настежь, и входит Государь Император Павел Петрович. Темнее ночи, огорчен чем-то очень. Здоровается с господами офицерами, а апосля к Лихачеву подходит и долго в упор его испытует. Оробев от взора Царского, Лихачев на колени опустился: что-то сказал! Ни слова не молвив, и к барину нашему Император подходит. А тот в очи Царские в упор глядит, за собою никакой вины не знает…

Дмитриев! — возговорил Император Павел Петрович. -Сознавайся! Вместях с Лихачевым ты злоупотребляешь на Нашу жизнь. О сем намедни получил Я неизвестное предварение…

А надо сказать Вам, что всякий человек благородного или простого сословия мог положить в ящик у Дворца на Царское Имя прошение или жалобу какую. Все доходило до рук Царских, ключ от ящика этот Император Павел Петрович навсегда при Себе держать изволил. Мне как-то в окно во Дворце показывали, где этот ящик находился. Желтого цвету был…

Своего любимого генерал-адъютанта Император Павел Петрович даже в чистую отставку уволил по жалобе такой. Почтового смотрителя, вишь, избил генерал-адъютант этот за то, что лошадей во время не подал. А смотритель тот чудо-богатырь Суворовский был, Измаил штурмом брал. Из кабинета Царского вышел генерал-адъютант шатаючись, в слезах весь, без Имени Царского на эполетах. Правильный был Царь, все равны Ему были.

Ну вот: столь тяжкое обвинение от самого Царя услышав, барин наш, субординацию всякую забыв, на залу всю воскликнул:

«Неправда! Клевета эта подлая! Как Офицер и Дворянин, за честь Государя моего готов я положить мою душу всечасно. Моя жизнь принадлежит Вашему Величеству, честь же моя — токмо мне. Если Ваше Величество верит больше неизвестному доносу, чем мне, Своему Офицеру, я могу только собственной кровью смыть сие оскорбление»…

Замерли все. Только по лицу Императора Павла Петровича улыбка проблеснула. Обратился Он тут к господам Офицерам Семеновским: «Ручаетесь ли вы за них?», на что те, как один, воскликнули: «Ручаемся!»

Оба вы свободны, судари мои — милостиво обратился Император к барину и Лихачеву. А тебя, Дмитриев, Я не забуду, камень большой снял ты с Моей души…

Полгода не прошло, как барин вызван был на коронацию и царскими милостями осыпан…

А свидетелем случаю тому и Цесаревич Александр Павлович был, Император будущий. Возлюбил с того дня Он барина нашего, на страже правосудия Своего апосля поставил… Вот оно што Господь делает, как несчастье в счастье претворяет. Так и Ваша правда сказаться должна…

Никого не чтил так барин, как Императора Павла Петровича… Муж мой сказывал, что утро каждое и на ночь за упокой Его молитву с поклонами земными творил. А как в Санкт-Петербург бывало приедет — прежде всего в Петропавловский Собор спешил, поклониться гробнице Павла Петровича, значит. На колени станет, а у самого слезы градом текут.

Вывала и я у гробницы. Как горе какое, так и иду — сейчас же утешение приходит. Да не я одна, многие люди на поклонение Останкам Его Царственным ходят. Уж испытали: кого ни спросишь — все прошения исполняются. Особливо, как ежели дело какое судебное, кто сильными да богатыми притеснен и правды добиться не может…

Видно, высоко стоит в Очах Божиих в Царствии Небесном. Вишь, в святом углу Золотая Грамота с подписью Его висит. После барина покойного на память вымолила… Вы прочтите только, сударь, получше, как Император Павел Петрович народ Свой любил…

Под образами, в дубовой раме, висел знаменитый Указ Императора Павла Первого, данный 5-го апреля 1797 года в День Светлой Пасхи Христовой и Его Священного Коронования на Царство Российское…

- «Божией Милостью, Мы Павел Первый, Император и Самодержец Всероссийский, и проч., и проч. и проч.

Объявляем всем Нашим верноподданным: Закон Божий, в десятисловии Нам преподанный, научает нас седьмой день посвящать Ему; почему в день настоящий, торжество Веры Православной, и в который Мы удостоилися восприять священное миропомазание и Царское на Прародительском Престоле Нашем венчание, почитаем долгом Нашим пред Творцом, всех благ Подателем, подтвердить во всей Империи Нашей о точном и непременном сего закона исполнении, повелевая всем и каждому наблюдать, дабы никто и ни под каким видом не держал в воскресные дни принуждать крестьян к работам, тем более, что для сельских издельев остающиеся в недели шесть дней, по равному числу оных вообще распределяемые, как для крестьян собственно, так и для работы в пользу помещиков следуемых, при добром распоряжении достаточны будут на удовлетворение всяким хозяйственным надобностям. Дан в Москве в день Святыя Пасхи. 5-ое апреля 1797 года. На подлинном подписано Собственною Его Императорского Величества рукою тако: ПАВЕЛ.

Место печати. Печатан в Москве в Сенате апреля дня 1797″.

До сего времени, под влиянием старика Палицкого, Иван Григорьевич считал Императора Павла Первого за жестокого, к тому же еще не совсем нормального, тирана на Русском Троне. А теперь он чувствовал, как в душе его происходила крутая перемена и Император Павел Петрович представлялся ему в ореоле заботливого Отца Русского Народа.

И если даже в Сенате отказали, духом не падайте. На Высочайшее Имя коли-ежели и подадите, так до Царских рук и не дойдет, пожалуй. До Бога высоко, до Царя далеко. А вот до Императора Павла Петровича близко. Послушайте, сударь, меня старую: ступайте завтра утром помолитесь у Его гробницы о Вашем горе — Он Вам, поможет…

Царь этот наш! Народный… Близкий Царь!

«…Он видит — в лентах и звездах,
Вином и злобой упоенны,
Идут убийцы потаенны,
На лицах дерзость, в сердце страх.
Молчит неверный часовой,
Опущен молча мост подземной,
Врата отверсты в тьме ночной,
Рукой предательства наемной».

Внимание его особенно привлекла большая группа ходоков-крестьян, шедших видимо издалека. Лица их были торжественны, несли отпечаток важного поручения.

К старому, богатырского роста крестьянину, шедшему видимо за старшего, обратился Иван Григорьевич, откуда они и зачем прибыли, не знает ли он, куда это идет народ.

С укоризной покачал крестьянин бородой:

Аль, барин, не знаешь — день седни какой? Одиннадцатое марта, ведь. Полвека ноне исполнилось со дня мученической кончины благодетеля нашего — Батюшки Павла Петровича. Куды-ж и идти-ть народу-то, как не на гробницу Его праведную — поклонение с молитвой воздать…

Мурашки пробежали по спине Ивана Григорьевича. Кто-то свыше влил его, одинокого, в народный поток, и вот текут они все к заветной гробнице умученного и оклеветанного темными силами Императора Павла Первого. И именно в пятидесятилетнюю годовщину Его преждевременной кончины!…

Тамбовские мы сами — продолжал крестьянин. — Господ Давыдовых… Всему миру известно, как за правду нашу Павел Петрович вступился и Милость Свою Царскую явил. С тех пор уж Печальником своим Его мы признали.

Мальчишкой еще был я тогда, как злодейство с Ним учинили. Золотую Грамоту, слышь, народу дать хотел, штоб, значит, был Царь и народ, и промеж них никого не было б.

Да и как было Батюшке Павлу Петровичу в уме Своем вельмож лукавых жаловать. Распустились больно: што ни царствование, то крестное лобзание преступают да действо супротив Власти Престольной злоумышляют. Что уж греха таить — самого Родителя Евонного порешили. Бают в народе, будто и Павлу Петровичу умысел на Родительницу Его, блаженные памяти Матушку Екатерину Алексеевну предложили, да Он отверг [ 2 ] и за то фармазонами тайным ядом отравлен был [ 3 ]. Только чудом Божиим при жизни остался.

Фармазоны /франкмасоны -ред./ — известное дело, они ведь Богородицу не чтут, Святую Троицу не исповедуют, чернобогу в собраниях своих поклоняются. Опять же они в двадцать пятом году на бунт подбили темноту солдатскую…

Вот они-то самые и Павла Петровича смертию лютой извели, што не желал народ православный в обиду дать. Прав был Батюшка к царедворцам Своим — никто ж как они и злодейство с Ним учинили.

Знать светла была голова Царская, што на вес золота ее иноземцы оценили, не один мелльон уплатили Иудам Предателям [ 4 ]. И корабль англицкий — народ ихний Павел Петрович под ноги Свои покорить быдто задумал — у Невы ждал, штоб Иуд забрать, не удайся их проклятое дело…

А камердинеры Царевы, не в пример-то вельможам обласканным, Присягу сдержали крепко, со элодеями в бой неравный вступили, кровь свою пролили. Те были сословия благородного, а эти низкого; только верность да благородство лишь в них и сказалися…

Дядя Поликарп, ен самый, што в Двенадцатом году ногу свою потерял и крест получил, всю нам потом правду открыл, как ото дело было. После убийства энтого собрали полки гвардейские, штобы присягу новую принести, а полки отказываются, не верят в смерть Царскую, тело Его требуют. Народ ревмя-ревет, а господа разные тошно с ума посходили, убийству Помазанника Божия радуются. Приезжал в полк ихний один из душегубов главных и кричал солдатам: «Радуйтееъ, братцы, тиран умер», а те, как один, в ответ: «Для нас Он — не тиран, а Отец родной!» Тот так и заткнулся, хлебало сразу закрыл. Едва на штыки не подняли! [ 5 ]

Взыскал Господь Кровь Праведную. По хорошему никто из злодеев дни свои не кончил. Главный-то, граф самый, что удар Ему первый причинил, апосля ума лишился и видения страшные видал, кровь ему все чудилась, пока в своей пене зловонной не сдох. В народе молва идет, што казнь вечная им еще до Страшного Суда уготована. Вот оно што!…

Понял тут Иван Григорьевич, что это в гласе народном глас Божий беспощадно осуждает великий грех измены и цареубийства…

- …Громом кончина Его по всему народу православному ударила, нам же тяжелее всего пришлось…

Дело прошлое. Еще в девяносто девятом году было. Продал нас, крепостных-то своих, помещик Давыдов другим помещикам, Хвощинскому и Мартынову, на вывоз штобы, без земли и пожитков наших. На новые места, значит, а добро наше все помещику доставалось. С убогих нас разжиться хотел. Какие на селе рев да плач поднялись, и рассказать невозможно. Детей розно от родителев попродавали, ну словом — татарское табе раззорение. Только собрали мы мир, да порешили до последнего стоять, а беззаконного веления господского не исполнять и села не оставлять. Что было потом! Помещик команду воинскую для усмирения затребовал. Приезжал на тройке сам начальник губернии, самый главный; Литвинов — фамилия его была.

Грозно так к сходу обратился: «Что, бунтовать вздумали?» Сход без шапок стоит. «Никак нет», — отвечает. — «Ты, Ваше Превосходительство, сделай Божескую милость, разберись во всем сам, бунту никакого нетути. Нешто не ведаешь Грамоту Царскую, штоб крестьян без земли не продавать. Сами ж эту Грамоту от тебя слыхали. [ 6 ] На том стоим крепко. Пущай Батюшка Сам решит судьбу нашу горькую. Не бунтовщики мы, а люди смирные, присяге Царевой верные, [ 7 ] за што ж нам такой раззор? Не казни нас,а отпиши все Самому Амператору Павлу Петровичу. Пущай Он знает, как утесняют крестьян Его, да Грамоты Царской не сполняют…

Видим, начальник губернии думу думает, а сход пред ним на коленях, что дети вкруг отца, жмется. Все слезами обливаются, правды с милостью просят.

Встаньте! — говорит. — Коли-ежели требуете Суда Царского — ин быть по вашему. До Воли же государевой никто вас не тронет. Только сидите смирно, бунтовать не смейте. А то, мол, смотрите!…

Сел на тройку и уехал. А потом и Воля Царская вышла. Литвинову, начальнику губернии, Батюшка Павел Петрович письмо прислал, благодарит его за службу Себе верную, а помещикам этим от Лица Своего Царского гнев и опалу пересказать велел за учиненные нам через сие намерение расстройку и угнетение. Нас же на прежнем месте при всех достатках оставить наказывал. [ 8 ]

Что-ж, поди, лютовал с вами помещик-то ваш?- спросил Иван Григорьевич. — Сколько сраму-то ему было…

То-то и нет! Душа в душу апосля с ним жили. Сам не свой сперва был, все по дому метался. А потом сходу крестьянскому собраться велел. Выходит к нам в слезах весь. «Простите меня, братцы!» — говорит. Ну мы в ответ, конешно: «Бог простит!» По-хорошему так энто вышло.

Тут он в столицу собрался, прощение Царское испрашивать.

Выходит к нему Император Павел Петрович и спрашивает: «Ну что, поладил с твоими крестьянами? Что они тебе сказали?»

Они мне сказали, Ваше Императорское Величество: «Бог простит!»

Против Бога Я никогда не иду — отвечает Батюшка-Царь. — Езжай себе с Богом, да впредь помни, что крестьяне Наши тоже по Образу и Подобию Божию созданы. Тебе же токмо Божиим Промыслом о них попечение вверено, подобно как Нам Вся Держава Российская. Ты ответственен за них предо Мною, а Я пред Богом ответственен и за них, и за тебя и за все Государство Российское…

С той беседы Царской, помещик наш, ну, ангелом небесным сделался. А как Павла Петровича порешили злодеи лютые, смотреть жалко было — так убивался. Все по Нем панихиды служил. Так-то сердцем и разумом Царским Павел Петрович совесть христианскую пробуждать умел…

Да што там… Нешто мы одни, што-ли? Вишь там — староверы нижегородские идут. По пути с нами повстречались. Тоже к могилке Евонной праведной приехали. Церкви ихние с иконами разрешить велел, а за старую веру не преследовать больше.[ 9 ]

Иван Григорьевич увидал вдруг, как шедшие впереди старообрядцы, поравнявшись с Инженерным — бывшим Михайловским — Замком, как по команде, все перекрестились и сделали по земному поклону.

Ишь она, любовь наша народная — умилился тамбовский ходок. -А мы што ж: хужей будем, што ли?

Во Царствии Твоем помяни, Господи, душу убиенного Раба Твоего Благочестивейшего Осударя Анператора Павла Петровича….

Со зловещим карканием, с крыши Инженерного Замка вдруг сорвалось воронье. Точно тени цареубийц. прикованные к месту злодеяния, потревожены были этой молитвой народной.

А на фронтоне Замка четко выделялся девиз-откровение умученного от темных сил Самодержца Всероссийского:

Дому Твоему подобает святыня Господня в долготу дней…

«…Но вечным сном пока я сплю,

Моя любовь не умирает,
И ею, братья, вас молю,
Да каждый к Господу взывает:
Господь! В тот день, когда труба
Вострубит мира преставленье -
Прими усопшего раба
В Твои блаженные селенья».

«Иоанн Дамаскин», граф А. К. Толстой.

Через всю ширь Невы протянулся огромный Троицкий мост. Иван Григорьевич невольно залюбовался представившимся ему видом. Царственная Нева пробуждалась от зимнего сна. Виднелись серые громады кораблей. Куда ни кинь — мосты, гранитные набережные, дворцы, гигантские здания. Среди свинцово-темных туч высоко взлетел к небу золотой шпиль Петропавловской крепости. Как красиво вырисовывается этот строгий силуэт, как подстать он пышной Неве. То ли это ожившая картина, то ли сбывшаяся наяву вещая сказка…

Медленно подвигался многолюдный лоток. Шел и стар и млад. Около него шли тамбовские ходоки, нижегородские староверы, брела с клюкой, согнувшись в три погибели, ветхая-преветхая старуха. Там вдали, на Петербургской стороне, по деревянному мосту через Иоанновские и Петровские ворота, людской поток лился уже в самую крепость.

Внезапно грянуло и раскатилось могучее «Ура!», разом снялись с голов шапки…

Царь! — не то помыслил, не то почувствовал Иван Григорьевич. Мимо плавно пронеслись придворные экипажи. На первом был вензель с Императорской короной. Дородный кучер — грудь вся в медалях, рядом на козлах — бородатый красавец-казак.

Оровцову показалось, будто на него упал Царский взор. Низко склонился Иван Григорьевич, а когда поднял голову — было поздно что-либо увидать, кроме двуглавого орла на золотой каске вдали, рядом с Царем — наверное, Царицы и блестящей свиты в других экипажах.

Взглянул — што рублем подарил! — услышал возле себя Иван Григорьевич. С восторгом уверял каждый, что именно на него смотрел Царь!…

«Иоанновские ворота 1740″ — прочел Оровцов наверху крепостных ворот. Между первыми и вторыми воротами — ограды и небольшие башенки. Водный ров. [ 10 ] Через ров — подъемный мост.

- «Петровские» — гласила надпись на воротах внутренней крепости. Высоко поднятый полукруглый фронтон, под ним «Бог-Саваоф в облаках», пониже «Симон Волхв, низвергаемый Петром-Апостолом,». Подворотный проезд был очень глубок — толстенные, видно, были стены.

По пути к Собору по сторонам — два низких домика. Слева — старенький прошлого столетия, справа — новый артиллерийский цейхгауз. За гарнизонным домом на площади — гауптвахта. Отсюда в колокол вызывался караул. Напротив, у стен Собора, кладбище комендантов. Коменданты Петропавловской крепости, назначавшиеся из старейших генералов Российской армии, погребались у стен Собора — Усыпальницы Русских Венценосцев. Верные коменданты и после смерти берегли загробный покой своих Императоров. Высоко в небо вознесся золотой шпиль-игла. Над шпилем Ангел с Крестом — оградой и защитой Царствующего града.

Но вот куранты на колокольне торжественно и протяжно заиграли «Коль славен». Каждые четверть часа играли куранты «Господи помилуй»; «Коль славен наш Господь в Сионе» — каждый час, и два раза в сутки, в полдень и полночь — «Боже, Царя храни». Было девять часов утра. В Соборе начиналось богослужение. Как слышно было, служить будет приехавший Московский Митрополит Филарет.

С трудом протискался Иван Григорьевич в храм. У свечного ящика тамбовский ходок гулким шопотом заказывал на гроб Павла Петровича «самую что ни есть большую свечу. И с золотом!» Показывал наглядно, широко разведя руками, какою именно должна быть свеча.

От всего миру Тамбовскова. На то и присланы. Уважь уж, присмотри, штоб вся без остатку сгорела…

На правой стороне у западных дверей возвышалось Царское место, обитое малиновым бархатом и осененное балдахином под Императорской короной. Под балдахином на щите был вышит Государственный герб. Царское место сегодня стояло пустым. Император Николай Павлович сегодня молился со своим народом у гробницы Своего Державного Отца.

По правой и левой стороне, против образов Апостола Петра и Апостола Павла, стояли рядами Императорские гробницы, обнесенные золотыми решетками. Первая гробница, пред Апостолом Павлом была особо украшена живыми растениями, цветами, и от множества свечей пылала неопалимой купиной. Среди моря огней пламенно горела золоченная пудовая свеча Тамбовских ходоков. У самой гробницы был Царь, Члены Императорской Фамилии, свита. Добраться туда было немыслимо. Иван Григорьевич решил дождаться, пока все выйдут, а там и выплакать пред Павлом Петровичем свое великое горе.

У Императорских гробниц рождался и царил молитвенный восторг, дивным током струясь по Святыне Истории Российской. От Самодержца-Царя до последнего простолюдина, было во храме едино стадо и Един Пастырь.

В изголовьи каждой из гробниц был Образ, всюду светились лампады. Образ Первоверховного Апостола Павла был написан в точную меру Императора Павла Петровича при рождении — одиннадцать с половиной вершков в длину и три с четвертью в ширину.

Также и Образ Первоверховного Апостола Петра, пред которым был погребен Петр Великий, представлял подобную же меру — вышина одиннадцать, ширина три вершка… Ряд Царственных могил по северную сторону начинается гробницей Императора Павла Петровича, как бы знаменуя начало нового века в истории России…

Как много говорят Русскому сердцу эти Царские гробницы, сколько при виде их встает благодарных воспоминаний! У Соборных стен — повсюду трофеи: победного Русского оружия: знамена, штандарты, морские флаги, ключи от завоеванных крепостей, бунчуки, булавы, щиты, бердыши — добытые Русской кровью от шведов, турок, поляков, французов. Оживали тут Полтава, Гангут, Чесма, Очаков, Измаил, Париж, Наварин, Варшава. Осеняя вечный покой Самодержцев Всероссийских, трофеи свидетельствовали о Русской славе в долготу их дней.

Морем света заливали паникадила весь Собор. Точно ангельский сонм, пел незримый хор. Митрополит Филарет богослужебствовал так, как мог только он один. И тамбовские ходоки, и нижегородские староверы, и сам Иван Григорьевич, все богомольцы до единого — чувствовали себя подобно послам Князя Владимира в Цареградской Святой Софии: не знаем, мол — на земле мы или на небе… Не только богослужение, но и великолепие Собора произвело на Ивана Григорьевича глубокое впечатление. Чуден был иконостас, едва ли не единственный в России по своей редкой резьбе. Точно кружево тонкое.

Над Престолом во всю ширину и высоту Царских Врат блистала золотом великолепная сень, поддерживаемая четырьмя витыми колоннами. Наверху сени позлащенное изображение Христа Спасителя на Престоле, окруженного сияньем и ангелами.

Иван Григорьевич молился и не замечал, что каждый раз, когда на заупокойной литургии поминали имя Императора Павла Петровича, не только он сам, но и все множество людей метало земные поклоны, а кругом несся многоголосый шопот: «Упокой, Господи!… У-по-ко-ой!»…

Иван Григорьевич весь ушел в молитву, прося убиенного Императора Павла Петровича не вменить ему в вину того, что «яже неведением» так недавно он считал Его жестоким, безрассудным тираном…

За всю священную службу так и не встали с колен тамбовские ходоки. Двуперстием истово осеняли себя нижегородские староверы. На иных глазах стояли слезы. Точно Император Павел Петрович был изведен злодейской рукой не пятьдесят лет назад, а этой ночью, точно народ пришел к Его открытому гробу отдать последнее лобзание.

‘Сорок два года живу Я на свете: Бог
поддерживал Меня. И теперь, может быть,
даст Мне силу и разум нести тяжкое бремя,
Им на Меня возложенное. Возложим
все упование на Его благость».

(Слова Наследника Цесаревича Павла Петровича
Ф. В. Ростопчину пред восшествием
на Престол 7 ноября 1796 г.).

Литургия кончилась, должна была начаться панихида. В отблеске аскетического величия, в золотой митре с Крестом,[ 11 ] из открытых на все створы Царских Врат медленно вышел Митрополит Филарет.

-»Исполла эти деспота!»…

Приняв от помощника жезл и осенив себя крестным знамением, Митрополит произнес:

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Благоговейно закрестился Собор, и как-то весь подался вперед…

И обратясь в направлении гробницы Павла Петровича, начал Владыка святительское поучение:

Боговозлюбленный и Боголюбивейший Царь! Паства моя возлюбленная!

Рече Господь: «Ниже вжигают светильника и поставляют его под спудом, но на свещнице и светит всем, иже в храмине (Ев. Матф. гл. 5, ст. 15).

Все мы собрались здесь для молитвы об упокоении души в Бозе почивающего Благочестивейшего Государя Императора и Самодержца Всероссийского Павла Петровича, Августейшего Родителя Богом нам данного Государя Императора. Ныне истекает пятьдесят лет со скорбного дня Его праведной кончины. Господь привел и меня в сие Святилище Истории принести здесь пред Престолом Всевышнего Безкровную Жертву…

- «Свет возсия Праведнику и правым сердцем веселие» — говорит Псалмопевец. (Пс. 96, ст. 11).

Воистину справедливо свидетельство сие! И зря любовь народную к сему зде почивающему Монарху, со слезами великими у гробницы Его возжегшей свещи своя, с тем же Святым Псалмопевцем во умилении воскликнуть радуюсь: «Яко предварил еси Его благословением благостным, положил еси на главе Его от камени честна». (Пс. 20, ст. 4).

Славу и велелепие возложивши на Него. Яко даси Ему благословение в век века, возвеселиши Его радостию с Лицем Твоим»… (Пс. 20, ст. 6 и 7).

От самых юных лет избрал Господь Раба Своего Благочестивейшего Императора Павла Петровича, зря правду и милость Его, благостыню сердца неизреченную. Любя и испытуя Его, послал Господь болезнь Ему в самые ранние годы, от коей восставил ко славе Своей, да знаменуется пред лицем всех людей Промысел Божий. Рече тогда сей Царственный Отрок Благочестивейшей Родительнице Своей Государыне Императрице Екатерине Алексеевне желание Свое, да созиждется в Первопрестольной столице Государства Российского больница для убогих и сирых людей. И с радостию велией исполни Державная Матерь Его хотение возлюбленного Отроча Своего и созда в древнем стольном граде больницу, Павловскою в честь добротолюбия Его нареченную, в память сего златницу повелев изготовить: «Свобождаяся сам от болезни, о больных промышляет» [ 12 ]…

От юности Своея до кончины безвременные был близок ко Господу сей Боголюбивейший Царь. Господь особо приемлет детские молитвы, видит слезы младенцев и присещает на них свет Лица Своего, творя тайная въяве. Лелея Отроча млада и в страсе. Божием утверждая, — такожде зде в Бозе почивающая, — Государыня Императрица Елисавета Петровна предаде в наследие Императору Павлу Петровичу лучшая от сокровищницы души Своея — Свою веру глубокую. Близкий же ко Господу, Благочестивейший и благороднейший Император Всероссийский Павел Первый стал близок и сердцу Православного народа Русского, ибо светила в очах Его Правда и Милость Божия. На страже Государства Российского встать готовясь, рек сей праведный Монарх: «Желаю лучше быть ненавидимым за правое дело, чем любимым за дело неправое» [ 13 ]…

- «Верховная власть вверяется Государю для единого блага подданных. Государь, подобие Бога, преемник на земле высшей Его власти, не может равным образом ознаменовать ни могущества, ни достоинства Своего иначе, как постановя в Государстве Своем правила непреложные, основанные на благе общем и которых не мог бы нарушить Сам, не перестав быть достойным Государем» — так помышлял о Долге Своем благодетельный Миропомазанник Божий. [ 14 ]

- «И было сердце Царево в руце Божией» (Пр. гл. 21, ст. 1). Все были равны в очах Государя сего, знаменитый вельможа ли, убогий и простолюдин. И нес народ Русский к Нему печали своя, и утолял Он их щедро, оттирал слезу сирот и вдов, заботился о хлебе насущном для нищего.

Для зла и неправды же был грозен, карал строго, кто шел против Правды Царя Небесного и Законов, на благо всего Русского народа Им особливо данных.

На раменах Своих Державных нес Он крест великого Служения Своего, правя Божией Милостию Отечеством нашим. На Нем, и на всех Российских Миропомазанниках Божиих, Православная Церковь сосредотачивала особую любовь Свою, как «Возлюбленной Отрасли Давида» и «Женихе Церковном». И токмо опочивальня видела всю скорбь и молитвы Его о народе, Ему Божиим Промыслом вверенном, и се, как Служитель Бога Живого, свидетельствую вам, что иные места, где свершал Он молитвенный подвиг Свой, положительно истерты от долгого бдения и поклонов земных [ 15 ]…

- «От Господа стопы человеку исправляются» говорит Священное Писание (Пс. 36, ст. 23). Жизнь всех человеков находится в руцех Божиих. Бог дает человеку жизнь. Он же посылает и смерть. Иногда сподобает и добропобедного венца мученического для Царствия Небесного во веки. Он же дает человеку премудрость погублять и отвергать разум разумных и премудрость лживых мудрецов. В продолжении всего нашего житейского поприща Господь ведет нас путями, только Ему единому ведомыми. Да воистину! Велий Господь и велия крепость Его, и разума Его несть числа, нет возможности постигнуть тайны Божии. Всевышний Царь Царей, владея царствами и племенами, дарует над ними господство ему же хощет (Дан. 5, 21) возносит избранного от среды подобных Ему по Образу и Подобию, требует от всякой души человеческой повиновения властям предержащим, коим дается «сила и держава» от Господа (Прем. 6, 3) для спокойствия и благоденствия народов. Един есть Господь и Законоположник, едина власть, едино Богоначалие над всем. «Всех почитайте, братство любите, Бога бойтеся, Царя чтите» — глаголет Святый Первоцерковный Апостол Петр (I Посл. Петра 2, 17). Отсюда проистекает учреждение между людьми законного начала и власти. А потому наш возлюбленный Монарх есть Избранник Божий, Свыше данный Святой Богоносной Руси, как особый дар Божий для благоденствия Русского народа. Денно и нощно, непрестанно мы должны благодарить Бога, что нашему земному Повелителю, Государю Императору Им дана Самодержавная неограниченная власть как Помазаннику и Избраннику Своему, дабы в таком многомиллионном государстве, как наше, во всем управляла бы Единая Воля, был бы во всем строй и порядок, ибо многоначалие и разноволие разрушает все. По слову Святого Апостола — «Тайна бо уже деется беззакония точию Держай ныне дондеже от среды будет» (II Посл. Фес. 2, 7). Сей «Держай» и есть наш Благочестивейший Миропомазанный Царь. И до тех пор не страшна Святой Руси никакая беда, дондеже Православный Царь и Православный народ будут воедино, и Русские люди будут видеть в лике Царя Своего Отца, а Царь в них Своих Богоданных детей, как Блаженные Памяти Государь Император Павел Петрович, память кончины которого совершаем и к чьей Гробнице притекли благоговейно воздать наше поклонение…

- «Свидения Твоя уверишася зело. Дому Твоему подобает Святыня Господня в долготу дний»(Пс. 92, ст. 5)…

Да пребудет неугасима вера народа Русского в Бозе почивающего Императора, то предстательство Его за него пред Престолом Господа Славы, кое много может [ 16 ]. Поборствуя Правде и Милости при жизни, и ныне во блаженных селениях Он предстоит за нас пред Царем всех Царей с усердным дерзновением…

Да сохранит Господь наш, Им избранный и благословенный Царский Род до скончания века, на страх врагам, во славу Божию и во славу благоверноподданного народа Русского.

Скажем и вечную благодарную память Всем Царственным Хозяевам Земли Свято-Русской, Коих Останки покоятся под сводами сего храма.

И, возжегши светильники сердец наших, помолимся о упокоении души Раба Божия Благочестивейшего Государя Императора Павла Петровича. Аминь.

Хорошо сказал Владыка Митрополит! Так и есть, так и Я чувствую именно! — услышала ближайшая Свита слова Императора Николая Павловича.

В Царской руке, и в Соборе у каждого, любовно затеплилась скромная свечечка…

Если Я буду Императором хоть на
один час, то покажу, что был того достоин».

(Слова Императора Николая Первого утром 14-го декабря 1825 г.
собранным пред Ним начальникам Гвардейских частей).

Гробница Императора Павла еще вся была окутана фимиамом, еще горели свечи. Длинною чередой пройдя, чтобы поклониться гробнице Павла Петровича, народ постепенно расходился.

Слава Тебе, Господи! Сподобил нас поклониться Павлу Петровичу»…

Прошли староверы. Прошли и тамбовские ходоки. Умиленно старшой из них, — тот самый, что говорил с Иван Григорьевичем, молвил, погладив свою бороду:

Проповедь-то какую Первосвященник сказал, на то и Преждеосвященство самое! Во какой был Батюшка наш Павел Петрович! Все перескажем дома до точности…

«Государь Император и Самодержец Всероссийский Павел Первый родился в 1754 году 20 сентября, вступил на престол 1796 года ноября 6-го. Великим магистром Державного ордена Св. Иоанна Иерусалимского 1798 года декабря 18. Скончался 1801 года марта с 11 на 12-е, погребен того же месяца 23-го числа» — прочел Иван Григорьевич.

Вот где лежит Он, близкий Царь, Державный Рыцарь, душу положивый за народ Свой, сраженный темною силой на страже Богом Ему вверенной России! Венценосный Поборник Правды, Недруг зла, Мученик на Троне, загробный Печальник сирот и вдов, убогих и обидимых!

Теперь он наедине, как на духу, с близким Царем! Никто не мешает излить убиенному Императору Павлу Петровичу свою мольбу о Правде, Милости и Чудесной Помощи!

Благоговейно припал Иван Григорьевич к слегка теплой от огня бесчисленных свеч, будто живой надгробной плите. Трепетно мерцала близкая лампада, точно душа умученного за Правду Венценосного Раба Божия Павла.

В Соборе не было почти никого, кроме нескольких офицеров, осматривавших победные трофеи Российского оружия. Среди них — высокий статный генерал в белом колете Конной гвардии, и другой, много моложе — в голубом мундире Атаманского полка. Рассматривая у гробницы Петра Великого турецкий флаг — трофей бессмертной Чесмы, офицеры обратили внимание на Ивана Григорьевича, недвижно стоя на коленях припавшего к могильной плите Императора Павла Первого.

Генерал-конногвардеец, отделившись от спутников, тихо направился к гробнице Павла Петровича. Чуть поодаль за Ним подошел офицер-атаманец, а за тем — генерал с вензелями на эполетах и аксельбантами.

Весь уйдя в молитву, Иван Григорьевич совершенно не заметил приблизившегося генерала и исступленно шептал:

Батюшка, Павел Петрович! Прости мне окаянному! Считал я Тебя, Государь, по чужому наговору, тираном и безумным… Теперь знаю, как любил Ты нас, народ Свой. Верую, Государь, даже за гробом, нет у Тебя просящему отказа! Царь Правды и Милости, всем обидимым Близкий Царь! Спаси, Батюшка, помоги! Кроме Тебя, Государь, нет у меня Заступника…

Вдруг кто-то тронул его за плечо и сказал: «Встань!» — да таково властно, что он сразу поднялся и — оторопел!… Величествен и прекрасен был стоявший пред ним генерал. Голубые глаза Его пристально смотрели в самую душу.

Что у тебя такое? — спросил Он, и это «ты» прозвучало так понятно.

Вот пришел поклониться… — растерянно указал Иван Григорьевич на гробницу Императора Павла Первого.

Ты о чем-то просил?

О деле моем судебном… Отказали везде…

Несчастные Русские Цари! Даже почившим не даете вы покоя вашими кляузами. Изволь рассказать подробно…

Бедный Иван Григорьевич смутился окончательно. Невнятно лепетал и понес о своем деле такую околесицу, что совсем сбился…

Что с тобой? Ничего не поймешь даже!

Иван Григорьевич коснулся рукой надгробной плиты Павла Петровича, и с отчаянием помыслил: «Помоги, Батюшка!»

И вдруг — сам себя не узнал — как по писаному полилась плавная исповедь. Сам баснописец Дмитриев не мог бы выразить лучше…

Саша! — обратился к атаманцу величественный Генерал. — Подойди ближе. Я хочу, чтоб Ты послушал. То, что, быть может, еще не удастся Мне, придется довершить Тебе…

Рассказ Ивана Григорьевича был многословен. Не забыты были даже Микулишна, Дмитриев, тамбовские ходоки, нижегородские староверы…

Вот и выходит — закончил Оровцов, — жалует Царь, да не милует псарь, а за тем сила…

А знаешь ли, каково бывает псарям, если о том проведает Царь?- слегка усмехнувшись, спросил Генерал. — Подал ли ты уже на Высочайшее Имя?

Куда там! Сами знаете: до Бога высоко, до Царя далеко…

Гораздо ближе, чем ты думаешь!…

К Нему близко, — показал Генерал на гробницу Павла Петровича, — ко Мне не дальше… Раз уж пришел к Близкому Царю — в накладе не останешься…

Эдя! — позвал Он генерала с вензелями на плечах. [ 17 ] Распорядись, чтоб дело его из Сената было доставлено Мне. Я хочу ознакомиться Лично.

Представь также Мне тамбовских ходоков и нижегородских староверов. Чтоб не ушли только. Скажи, что зову к Себе в гости. И Микулишну также…

А Микулишне еще — Мой Портрет, чтобы Я ей был близок, как и Отец…

Иван Григорьевич стоял сам не свой. Только тут он понял, что Генерал-конногвардеец — Сам Государь Император Николай Павлович, а офицер-атаманец — Наследник Цесаревич Александр Николаевич.

Тебе в Петербурге делать больше нечего, — обратился Он к Ивану Григорьевичу. Спокойно езжай домой, Я все беру в Свои руки. Озаботься, Эдя, чтоб ему хватило на дорогу…

Ни жив, ни мертв смотрел Иван Григорьевич на Государя [ 18 ]…

Собственноручная резолюция Императора Николая Павловича по делу о иске Палицкого к Оровцову гласила:

- «Отменить все решения от уездного суда до Сената включительно. Оных членов присутствия уездного суда самих предать суду, как судей неправедных, немилостивых и мздоимных. Дело передать на новое рассмотрение, вменив судьям от Моего Имени в долг службы Правду и Милость. О последующем донести Мне особо. Палицкому сделать должно внушение, дабы псари его были на своем месте. НИКОЛАЙ».

Царская Воля, как всегда, сочеталась с Законом, Правдой и Милостью. От Держанного Отца к Державному Сыну по преемству перешло право близости Царя к народу и народа к Царю…

- «Не нам, не нам, а Имени Твоему!». [ 19 ]

ПРИМЕЧАНИЯ:

[ 1 ] При заседаниях в Сенате обязательная форма одежды — мундир. По традиции же, еще с Петровских времен, мундир в Сенате был всегда расстегнут, и застегивался лишь в присутствии Государя Императора.
[ 2 ] Свидетельство графа Ф. В. Растопчина.
[ 3 ] Раздражительность Императора Павла Первого происходила отнюдь не от природного характера Его, а была следствием попытки отравления Его ядом в бытность Наследником Престола. Лишь с большим трудом Он был спасен Лейб-Медиком Фрейгангом. Свидетельство Князя П. П. Лопухина. Также см.: Шильдер «Император Павел I», стр. 580-582.
[ 4 ] «Лопухин, сестра которого была замужем за сыном Ольги Александровны Жеребцовой, утвердительно говорит, что Жеребцова получила из Англии, уже после кончины Павла, два миллиона рублей для раздачи заговорщикам, но присвоила их себе». Е. С. Шумигорский, «Император Павел I», стр. 199.
[ 5 ] См. «Записки Генерала Н. А. Саблукова о временах Павла I и о кончине этого Государя», «Записки» Августа Коцебу и др. свидетельства.
[ 6 ] Именной Указ Императора Павла Петровича от 16-го февраля 1797 г.
[ 7 ] По Восшествии на Престол Император Павел Петрович впервые повелел привести к присяге Себе крестьян. До того за них присягали помещики.
[ 8 ] Собственноручный Рескрипт Императора Павла Петровича на имя Тамбовского губернатора:
«Получа рапорт Ваш сего месяца сентября 5 числа касательно крестьян, полковником Давыдовым проданных на вывоз помещикам Хвощинскому и Мартынову, повелеваю Вам оставя крестьян сих на прежнем их месте, сделать от Лица Моего оным помещикам наистрожайший выговор за учиненные ими крестьянам через сие намерение расстройку и угнетение. Вам же изъявляю Мое благоволение за донесение Ваше, сопряженное с человеколюбием и добрым порядком, всегда сходственным с волею Моею».
[ 9 ] Император Павел Петрович по отношению к старообрядцам оказал редкую веротерпимость. В начале 1798 года Им разрешено было в самых недрах старообрядчества Нижегородской губернии — иметь свои церкви и при них священнослужителей. Такое великодушие вызвало в старообрядчестве движение к воссоединению с Православной Церковью. В 1800 году Митрополит Платон составил правила единоверия, а вслед за тем Указом от 27 октября 1800 г. старообрядцам разрешено было строить свои церкви. После злодеяния 11 марта 1801 года старообрядцы, — как свидетельствует генерал Н. А. Саблуков, — пользовались всяким случаем, чтобы выразить свое сочувствие удрученной горем Вдовствующей Супруге Императора Павла Петровича — Государыне Императрице Марии Федоровне. В знак соболезнования, со всех концов России Государыне в огромном количестве присылались образа с соответствующими надписями из Священного Писании. На одном из них была знаменательная надпись: «Благополучно ли, Замврий, убийца Государя своего?» (IV Кн. Царств, Гл. 13, ст. 81), приводившая и бешенство участников цареубийства.
[ 10 ] Рвы существовали еще и в восьмидесятых годах прошлого столетия.
[ 11 ] Первоначально крест на митре имел только Митрополит Киевский — в память Крещения Руси. Потом уже крест на митру был пожалован Митрополитам Петербургскому и Московскому.
[ 12 ] «Русский биографический словарь», С.-Петербург. 1902.
[ 13 ] Из письма Наследника Цесаревича Павла Петровича в 1776 г.
[ 14 ] Из того же письма Наследника Цесаревича Павла Петровича.
[ 15 ] Записки генерала Н. А. Саблукова, стр. 7.
[ 16 ] В 1915-16 г.г. причтом Петропавловского Собора издано отдельной книгой описание сотен чудес у Гробницы Императора Павла Петровича.
[ 17 ] Министр Императорского Двора Генерал-Адъютант граф В. Ф. Адлерберг. Император Николай Павлович дружественно звал его не иначе, как «Эдя».
[ 18 ] Случай в Петропавловском Соборе описан по устному рассказу о том очевидца события — одного из Флигель-Адъютантов Императора Александра Второго, впоследствии видного Генерала-от-Кавалерии.
[ 19 ] Пс. 115, ст. 1. Личный девиз Самодержца Всероссийского Павла Первого.

Штейнвер (Штенвер), капитан, первый командир гатчинской команды (1784) 319

Штукин Д. 387

Шувалов Александр Иванович, в 1746-62 начальник Тайной канцелярии, с 1754 заведующий придворным штатом Петра и Екатерины 158, 167, 176–177, 184, 189, 369

Шувалов Иван Иванович, фаворит Елисаветы Петровны 137, 148, 163, 167, 181, 215, 246, 255, 368-369

Шувалов Петр Иванович, одно из главных действующих лиц в правительстве Елисаветы Петровны 136–137, 148, 167, 181, 367, 369

Шумигорский Е.С. 32, 45, 47, 52, 58, 61, 65, 68–70, 75, 97, 219, 268–269, 280, 283, 302, 306–308, 310, 319–320, 344, 346–347, 349, 353, 375, 380–381, 394

Щербатова Дарья Федоровна, фрейлина, соперница Екатерины II в отношениях с А.М. Дмитриевым-Мамоновым 332

Эйдельман Н.Я. 58–59, 62, 82, 85, 97, 221, 282, 359, 361, 364, 375, 394

Энгиенский, герцог – см.: Конде, герцог Энгиенский

Эпинус Франц Иванович, один из учителей Павла 314

Юхт А.И. 392

Ягужинский Павел Иванович, генерал-прокурор при Петре I, в 1734-35 кабинет-министр 122, 128

Ярослав Мудрый, в 1019-54 великий князь киевский 160

Родословная

Примечания

1

Даты событий, происшедших в России, сообщаются по юлианскому календарю (старому стилю), отстававшему от григорианского календаря (нового стиля), принятого Европой, – в XVIII веке на 11 дней, в XIX – на 12. Когда речь идет о событиях, происходящих в Европе, указываются обычно числа по обоим календарям.

2

В записке Ростопчина, откуда взят цитируемый фрагмент, речь Павла дана на французском языке: "Attеndez, mon cher, attеndez. J"ai vØcu quarante deux ans. Dieu m"a soutenu; peut-être, donnera-t-Il la force et la raison pour support-er l"Øtat, auquel Il me destine. EspØrons tous de Sa bontØ".

3

Награды и повышения старослужащих Екатерины в первые дни царствования Павла были пропорциональны лояльности и услужливости, проявленным соответствующими особами в эти первые дни. Так, граф Николай Зубов получил орден Андрея Первозванного – высшую российскую награду – за то, что именно он первым приехал к Павлу в Гатчину с сообщением об ударе, случившемся с Екатериной. Граф Безбородко получил повышение, как говорили, за то, что именно он предоставил в руки Павла все бумаги Екатерины, касавшиеся наследования престола. – Впрочем, в том месте нашего текста, к которому прилагается эта сноска, речь идет только о первых минутах, часах и днях царствования Павла. Очень скоро (к концу 1796 – началу 1797 года) в правительстве начнутся решительные персональные замены.

4

Были освобождены из-под стражи все политические преступники, кроме умалишенных. Среди них – вожди польского восстания 1794 года, подавленного Суворовым, – Костюшко, Немцевич, Потоцкий, а также все прочие пленные поляки; московские мартинисты: из Шлиссельбургской крепости – Новиков, из ссылок – кн. Трубецкой, Тургенев, И. В. Лопухин; наконец, из Сибири – Радищев, автор книги, побившей все отечественные рекорды по количеству времени, в течение которого ее не дозволялось полностью печатать в России, – "Путешествие из Петербурга в Москву" впервые было напечатано у нас полностью через 115 лет после того, как первое издание было конфисковано и уничтожено.

5

Имеется в виду прекращение войны с Персией, начатой Екатериной весной 1796 г. на территории Дагестана.

6

С течением времени практика личных обращений с жалобами к императору была отрегулирована – в частности, указом от 6 мая 1799 г., запрещавшим подавать не дельные прошения: "Утверждая Престол Наш на правосудии и милосердии, никогда не затворяли Мы слуха и внимания Нашего к истинным и правым жалобам верных Наших подданных <…>; но к сожалению Нашему, двухлетний опыт нас удостоверил, что дерзость и невежество, употребляя во зло терпение Наше, бесчисленными, не дельными, прихотливыми, с порядком и законом несовместными просьбами занимают внимание Наше <…>. Мы не заграждаем средств верным Нашим подданным приносить к Нам основательные на притеснения жалобы <…>, но вместе с тем находим нужным подтвердить, что на отягощающих Наше внимание не дельными просьбами, вынуждены Мы будем возобновить и привести в действие всю силу изданных 1714, 1718 и 1765 года указов" (ПСЗ. № 18957 ).

7

СПРАВКА О ПРАВИТЕЛЬСТВУЮЩИХ УЧРЕЖДЕНИЯХ И ДОЛЖНОСТЯХ. Учреждения и должности, сохраненные императором Павлом Первым от царствования императрицы Екатерины Второй : Совет Его Императорского Величества (совещательное собрание при государе) – состоит из 12–15 первозванных лиц: великий князь наследник Александр Павлович, генерал-прокурор и проч.; Правительствующий Сенат – в разные годы царствования Павла от 46 до 90 сенаторов; Святейший Синод – обер-прокурор Синода плюс 6–8 архиереев; Генерал-прокурор ; Коллегии (министерства): военная, адмиралтейская, иностранных дел, медицинская, юстиц-коллегия, департамент почт. Правительствующие учреждения, восстановленные или установленные императором Павлом Первым : берг-коллегия (горное дело и чеканка монет), мануфактур-коллегия (легкая промышленность), коммерц-коллегия (управление торговлей и таможнями), камер-коллегия (управление государственными налогами), департамент уделов (управление имениями, принадлежащими императорской семье), департамент водяных коммуникаций, главная соляная контора. – "При всей противоречивости законодательства 1796–1801 г г. общим духом, стержнем сотен новых указов была централизация, самодержавие. Серия мер заменяла коллегиальный принцип (там, где он еще существовал) единоличным". <…> "Выстраивалась железная линия подчинения: император – генерал-прокурор – министр – губернатор. <…> Система министерств, принятая с 1802 г. Александром I, как известно, фактически введена при Павле I" (Эйдельман 1982. С. 64 ). "Надо полагать, что еще до воцарения Павел пришел к убеждению, что наилучшей – а в принципе и предельной – формой <…> власти является единоличное монархическое правление, опирающееся на централизованную, бюрократически организованную сверху донизу администрацию" (Тартаковский. С. 213 ).

СПРАВКА О ПЕРСОНАЛЬНОМ СОСТАВЕ ПРАВИТЕЛЬСТВУЮЩИХ УЧРЕЖДЕНИЙ И ДОЛЖНОСТЕЙ. Персоны, оставленные в своих должностях при вступлении императора на престол, в продолжении царствования мало-помалу от своих должностей оставлялись (в ноябре-декабре 1796 – в начале 1797 г. потеряли свои должности фаворит Екатерины Платон Зубов и его братья Николай и Валериан, генерал-прокурор А. Н. Самойлов, вице-канцлер И. А. Остерман, статс-секретарь В. С. Попов) или же получали должности, несравненно менее важные, нежели те, что они имели при Екатерине. Из старослужащих Екатерины упрочил положение только А. А. Безбородко. – АНЕКДОТ ПРО РАЗУМОВСКОГО: "Из числа прежних знаменитейших вельмож оставался при дворе один князь Александр Андреевич Безбородко. Прочие почти все, по разным причинам и обстоятельствам, удалились и рассеялись. Князь Потемкин умер еще при Екатерине. Фельдмаршалы граф Петр Александрович Румянцов и граф Кирило Григорьевич Разумовский жили в своих деревнях. Первый из них скоро умер. Фельдъегерь, посланный к нему и возвращавшийся назад, заехал к графу Разумовскому и, уведомя о смерти Румянцова, спросил: что прикажет он о себе сказать. Разумовский отвечал: – Скажи, что и я умер" (Шишков. С. 19 ).

8

По жалованной Екатериной II грамоте 1785 года дворяне освобождались от телесного наказания даже в тех случаях, когда их разжаловали. Павел смотрел на дело иначе, и с 1797 года разжалованных перед тем, как отправлять в ссылку или каторгу, стали пороть. Это началось после суда над отставным прапорщиком Рожновым. 3 января 1797 г. Рожнов был признан виновным в произнесении "дерзновенных и законопротивных слов" – он говорил: что государи все тираны, злодеи и мучители, что ни один совершенно добродетельный человек не согласится быть государем, что люди по природе равны и не имеют права наказывать других за проступки, коим сами подвержены, что иконы – это идолы, что все поклоняющиеся иконам с усердием – люди бесчестные, наконец что, бывши на вахт-параде, он, Рожнов, смотрел на то как на кукольную комедию. Рожнова присудили к лишению дворянства и каторге, а Павел написал на сенатском докладе об этом деле резолюцию: "Коль скоро снято дворянство, то уже и привилегия до него не касается. По чему и впредь поступать. Его же, выведя на площадь, сослать в Сибирь". Эта резолюция определила в дальнейшем судьбу всех разжалованных: любой лишенный дворянства отныне подлежал публичной порке (Клочков. С. 491–493) .

В фильме «Изгнание», снятом по книге «Повод для смеха» американского писателя армянского происхождения Уильяма Сарояна, главный герой, Александр, уезжает вместе с женой Верой, дочерью и маленьким сыном за город, чтобы провести выходные в старом отцовском доме. Здесь жена сообщает мужу, что она беременна и что ее будущий ребенок не от него.

Александр в гневе выбегает из дома, садится в машину и едет к своему брату Марку. Мужчине нужен совет, как поступить после такого признания жены.

– Господи!.. Что происходит, Марк? Что с нами такое? Что мне делать с Верой?

Марк невозмутимо отвечает: v– Что происходит, то и происходит, Александр. Жизнь – это игра. Что ни сделаешь, все будет правильно. Хочешь убить – убей… и это правильно. Хочешь простить – прости… и это правильно. Хочешь прогнать – прогони, и это тоже будет правильно.

В ходе разговора выясняется, что у Марка тоже нелады в семье. У него есть дети, но он оставил их и приучил себя к мысли, что дети для него не существуют. По его разумению – «и это правильно».

Трагедия грехопадения заключается в том, что человек потерял способность различать добро и зло. Люди перестали отличать святое от несвятого, праведное от грешного. Для многих совсем неочевидно, что правильно, а что неправильно. Но хуже всего то, что людей порой меньше всего интересует, правильно или неправильно они поступают. Что удобней, что выгодней, то и правильно.

Как же узнать, где проходит граница между добром и злом? Что нравственно, а что аморально? Есть ли абсолютный стандарт, универсальный моральный кодекс, мерило, по которому мы можем определять, что хорошо и что плохо?

Причины и последствия морального кризиса

Для того чтобы понять, почему сегодня нравственные границы так размыты, давайте обратимся к Священной истории.

Перед Вавилонским пленением в среде избранного народа Божьего царил моральный хаос. Вот, что сказано о Иерусалиме в книге пророка Иезекииля: «Так говорит Господь Бог: о, город, проливающий кровь среди себя… у тебя отца и мать злословят, пришельцу делают обиду среди тебя, сироту и вдову притесняют у тебя… иной делает мерзость с женою ближнего своего… взятки берут у тебя, чтобы проливать кровь…» (Иез. 22:3,7,11,12).

Границы между добром и злом в израильском обществе того времени были размыты. Господь взывал: «Горе тем, которые зло называют добром, и добро – злом, тьму почитают светом, и свет – тьмою…» (Ис. 5:20). Ситуация была настолько вопиющей, что Господь выразил возмущение следующим образом: «И вот, Я всплеснул руками Моими о корыстолюбии твоем, какое обнаруживается у тебя, и о кровопролитии, которое совершается среди тебя» (Иез. 22:13).

Сам Господь в книге пророка Иеремии указывает причину столь глубокого морального кризиса: «…они оставили закон Мой, который Я постановил для них, и не слушали гласа Моего и не поступали по нему» (Иер. 9:13).

Причина размытых нравственных границ и морального кризиса нашего времени та же, что и в далекой древности: человек презрел и отверг Закон Божий.

Известный молдавский писатель и драматург Ион Друцэ в своей «Исповеди конца века, конца тысячелетия» пишет: «Прости, Господи, но мы так давно, так далеко отошли от Тебя, что уже плохо соображаем, где восход, где заход, что есть земное, что есть небесное, что допустимо, а чего нельзя нигде, никак, ни при каких обстоятельствах.

Сидим на пустоте, радуемся, как дети, бескрайности, безбрежности этой пустоты… Забавляемся небрежением нравов, думая, что это полезно для бодрости духа, для омоложения тела, и не заметили, как аморальность стала нашей натурой, нашей сутью. Мы разрушили основы Твоих заповедей, Господи, и ужасаемся хаосу, который идет на нас!»

Оставшись без нравственных ориентиров и руководствуясь ситуационной этикой, мы можем оправдать практически все: воровство – трудным материальным положением, супружескую измену – неодолимым влечением к другому человеку, убийство – справедливой местью.

Если бы в нашем обществе Закон Божий почитали и пропагандировали, то человек имел бы четкий критерий того, что такое хорошо и что такое плохо, он знал бы, что «допустимо, а чего нельзя нигде, никак, ни при каких обстоятельствах».

Происхождение Закона Божьего

Впервые в письменном виде Десять заповедей были получены Моисеем от Бога на горе Синай. Израильтяне были единственным народом древнего мира, хранившем знание о едином живом Боге, Творце неба и земли, в отличие от прочих народов, которые поклонялись ложным богам и идолам. Именно поэтому древний Израиль назван в Библии народом Божиим и через этот народ Бог дал человечеству Свой Закон.

После исхода из Египта израильтяне разбили стан у подножия горы Синай. «И сказал Господь Моисею: пойди к народу, и освяти его сегодня и завтра… ибо в третий день сойдет Господь пред глазами всего народа на гору Синай» (Исх. 19:10,11).

На третий день Бог сошел на гору. «Гора же Синай вся дымилась от того, что Господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым от печи, и вся гора сильно колебалась. И звук трубный становился все сильнее и сильнее» (Исх. 19:18,19).

Бог хотел вручить Свой Закон людям в торжественной обстановке, чтобы подчеркнуть возвышенную суть заповедей. «И призвал Господь Моисея на вершину горы, и взошел Моисей» (Исх. 19:20). В шуме разбушевавшейся стихии раздавался голос Божий, который изрек Моисею Десять заповедей.

«И когда Бог перестал говорить с Моисеем на горе Синае, дал ему две скрижали откровения, скрижали каменные, на которых написано было перстом Божиим» (Исх. 31:18). Десять заповедей являются единственной вестью, которую Бог лично записал для человечества. Они настолько важны, что Творец Сам начертал их на камне.

Дарование Десяти заповедей связано еще с одним важным событием: здесь, на горе Синай, Бог заключил с Израилем завет. Бог, заключая союз с людьми, обещал хранить верность Израилю и покровительствовать ему. Вступая в отношения завета с Богом, народ должен был хранить преданность Богу посредством соблюдения Закона.

Универсальность и неизменность Закона Божьего

Существует мнение, что на горе Синай Бог впервые открыл Свой Десятисловный Закон, который являлся неотъемлемой частью завета Израиля с Богом. На Десяти заповедях основана религия иудеев, законы были даны Израилю, но никак не всему миру.

На самом ли деле это так? Например, в книге Бытие Бог обещает благословить Авраама и его потомков «за то, что Авраам послушался гласа Моего и соблюдал, что Мною заповедано было соблюдать: повеления Мои, уставы Мои и законы Мои» (Быт. 26:5). Как видим, задолго до Синая Авраам знал и соблюдал Закон Божий, за что и получил похвалу от Бога.

Принципы Закона Божьего были известны с самого начала истории человечества, задолго до образования иудейской нации. Десять заповедей до Синая передавались от поколения к поколению в устной форме. А после провозглашения на горе Синай Десятисловие было дано людям в письменном виде, чтобы напомнить то, что, было забыто.

В некоторых современных христианских течениях бытует мнение, что в Новозаветную эпоху христиане уже не связаны обязательством соблюдать требования Закона Божьего.

Для подтверждения подобной точки зрения обычно ссылаются на послания апостола Павла. Так, например, в Послании к Колоссянам сказано: «Истребив учением бывшее о нас рукописание, которое было против нас, и Он (Христос) взял его от среды и пригвоздил ко кресту» (Кол. 2:14). Слово «рукописание» обычно трактуется как записанный Закон, который был дан Моисею. Поэтому и говорят: «Разве Павел не говорит совершенно ясно, что был пригвожден ко кресту весь Закон, включая требование святить субботу?» В подтверждение приводится высказывание апостола Павла: «…ибо вы не под законом, но под благодатью» (Рим. 6:14). Этот стих понимается многими следующим образом: поскольку после Голгофской жертвы Христа мы спасемся Его благодатью и милостью, Закон утратил свою функцию.

Предположение о том, что на кресте был отменен Закон Божий, является в корне неверным. Прежде всего, надо отметить, что слово «закон» совсем не употребляется в Послании к Колосянам 2-й главе, 14-й стихе. Слово «рукописание» переведено с древнегреческого «хейрографон» (от «хейр» – рука и «графо» – писать). Исследователи указывают, что термин «хейрографон» в древности использовался для обозначения «Свидетельства о задолженности» или же долговой расписки. Человек, берущий в долг определенную сумму, собственной рукой писал документ, которым подтверждал сумму долга, а также условия взятых на себя обязательств.

Именно о такого рода векселе (долговой расписке) идет речь в Послании к Колоссянам. Ни один человек, даже самый лучший, не может удовлетворить все требования Закона, потому что «все согрешили и лишены славы Божией» (Рим. 3:23). Апостол Павел использует метафору из словаря делового общения, желая показать, что человек оказался «духовным банкротом». Моральный долг каждого человека перед Богом настолько велик, что мы никогда не сможем с Ним расплатиться. Но Закон неумолим, он требует расплаты, «ибо возмездие за грех – смерть» (Рим. 6:23). Именно это имеет в виду апостол Павел, когда говорит, что каждый человек – «под законом» (Рим. 6:14), т.е. под осуждением Закона. «Но мы знаем, что закон, если что говорит, говорит к состоящим под законом, так что заграждаются всякие уста, и весь мир становится виновен пред Богом» (Рим. 3:19).

Таким образом, «рукописание» (хейрографон), о котором говорит апостол Павел, – это не сам Закон Божий, а символический «вексель», наша «долговая расписка», в которой указано о наших обязательствах перед Законом. «Рукописание» – это список наших грехов и морального долга. Эта «книга записей о грехах» находится в «среде» (см. Кол. 2:14) небесного судилища и обвиняет человечество, свидетельствуя «против нас» о том, что мы не смогли выполнить требования Закона. Поэтому Сын Божий, зная, что мы обречены на смерть, пришел к нам в человеческой плоти, прожил безгрешную жизнь вместо нас, а потом взял на Себя грехи всего человечества и был пригвожден к кресту. Расплатившись за наши грехи Своей смертью, Иисус удовлетворил требование Закона во всей полноте. Тем самым Он «обнулил» наш долг и простил «нам все грехи» (Кол. 2:13). «Христос заплатил за освобождение наше от того самого проклятия, что высказано в Законе, на Себя приняв проклятие за нас» (Гал.3:13, перевод под ред. М.П. Кулакова).

Когда апостол Павел говорит о том, что «долговая расписка» была «пригвождена ко кресту», то отсылает своих читателей к известной практике, бытовавшей в Азии: когда долг был оплачен, долговая расписка прибивалась к столбу. Об этом свидетельствует Гуго Гроций, голландский юрист, один из основателей современного международного права.

Выражение «вы не под законом» (Рим. 6:14) подразумевает, что Божья благодать освободила верующих от приговора, а не от самого Закона. Христос «пригвоздил ко кресту», не Закон, а его способность осуждать. Христос аннулировал не Десять Заповедей, а наш неоплатный долг, запись о наших грехах. Этой метафорой Павел иллюстрирует полноту Божьего прощения.

Апостол Павел не имеет в виду, что человек волен теперь нарушать Десять заповедей. Иисус Христос на кресте никак не мог отменить и уничтожить Закон Божий, «потому что, где нет закона, нет и преступления» (Рим. 4:15). Подобный шаг лишил бы человечество морально-нравственных принципов. А если не было бы преступления, тогда не было бы смысла Христу умирать.

Эту истину подтвердил Христос, когда сказал: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все » (Мф. 5:17,18). Это утверждение ясно показывают, что Закон Божий был и остается неизменным. Закон Божий касается всех и на все времена.

Таким образом, апостол Павел пишет о долге, который уплатил за наши грехи Христос, тем самым «отняв силы у начальств и властей (дьявола), властно подверг их позору, восторжествовав над ними Собою» (Кол. 2:15).

Немецкий реформатор Мартин Лютер рассказывает о своем сне, в котором к нему пришел сатана с большим, густо исписанным свитком. Он стал разворачивать свиток перед Лютером и потребовал: «Читай!» Лютер начал читать и быстро понял, что перед ним список всех грехов.
Лютер внимательно дочитал список до конца и спросил у сатаны:
– Все ли мои грехи в этом списке?
– Нет, – ответил сатана.
– Покажи мне их все, – сказал Лютер.
Сатана ушел и вскоре вернулся с новым списком, таким же длинным. Мартин Лютер просмотрел и этот страшный лист. Убедившись, что все правильно, он опять спросил сатану:
– Теперь все?
– Да, – ответил сатана, – теперь все. Ты не можешь рассчитывать на спасение.
– Тогда возьми мое перо, – сказал Лютер, – и напиши красными чернилами через весь свиток: «Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха» (1 Ин. 1:7).
И в то же мгновение сатана исчез вместе со своим свитком.

Цель и предназначение Закона Божьего

Неверное понимание цели и предназначения Закона Божьего привело современное христианство к учению об отмене Десяти заповедей. Каково же на самом деле предназначение Закона Божьего?

Исполнение Закона Божьего выражает верность и любовь к Богу, служит показателем отношения человека к Нему. Христос сказал: «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди» (Ин. 14:15). Оценив любовь Бога и дарованное прощение, верующий удаляется от греха из-за желания не огорчать Бога, не причинять Ему боль.

Апостол Иоанн пишет: «Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его; и заповеди Его не тяжки» (1 Ин. 5:3). Вера в Христа, любовь к Богу должны приводить к послушанию Его Закону. «Ибо, как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва» (Иак. 2:26).

Еще одна функция Закона Божьего – ставить диагноз грешнику. Апостол Павел утверждает: «Но я не иначе узнал грех, как посредством закона…» (Рим. 7:7). Без Закона нет греха, «ибо… где нет закона, нет и преступления» (Рим. 4:15); «грех не вменяется, когда нет закона» (Рим. 5:13). Апостол Павел отвергает исполнение Закона как способ добиться благосклонности от Бога, но утверждает Десять заповедей как критерий нравственности, средство для определения греха и идеал христианского поведения.

Так, например, когда мы смотрим в зеркало, мы обнаруживаем запачканное лицо. Но само зеркало не способно смыть грязь с нашего лица, для этого необходима вода. Точно также Закон нужен, чтобы выявить грех и указать на нужду в Спасителе, Который может простить нас и очистить, ибо только «Кровь Иисуса Христа… очищает нас от всякого греха» (1 Иоан. 1:7).

Буква Закона

Христос сказал: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим… - сия есть первая и наибольшая заповедь. Вторая же подобная ей: “возлюби ближнего твоего, как самого себя”; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22:37-40). По словам Христа, в исполнении первых четырех заповедей человек выражает Свою любовь к Богу, остальные шесть определяют отношения людей между собой.

Первая заповедь. «Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства; да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исх. 20:2,3).

В письменном виде Господь дал Свой Закон после того, как чудесным образом вывел народ израильский из Египетского рабства, которое стало олицетворением рабства греха. Господь заповедал помнить об этом событии, потому что только истинный Бог может вывести из рабства, спасти от смерти, освободить от власти греха.

Эта заповедь запрещает идолопоклонство. Первая заповедь объясняет, что рукотворные «боги народов – идолы, а Господь небеса сотворил» (Пс. 95:5); «…Он есть Бог живой и Царь вечный…» (Иер. 10:10). Единственным, Кто достоин поклонения, является Творец неба и земли.

Конечно, в наше время редко встречаются те формы идолопоклонства, какие бытовали в древности, однако в Священном Писании идолопоклонство понимается намного шире. Идол – это то, что в нашей жизни занимает место, по праву принадлежащее одному лишь Господу Богу: работа, материальные ценности, увлечения, порочные привычки. Людям также свойственно делать объектом своего поклонения других людей и себя самих.

В Послании к Колоссянам сказано: «Итак, умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание, которое есть идолослужение, за которые гнев Божий грядет на сынов противления…» (Кол. 3:5,6). В 1-ой книге Царств также сказано: «…непокорность есть такой же грех, что волшебство, и противление - то же, что идолопоклонство…» (1 Цар. 15:23). Почему противление воле Бога рассматривается как идолопоклонство?

Когда Моисей предстал перед Египетским фараоном и заявил, что Бог требует отпустить Его народ, фараон возмутился: «Кто такой Господь, чтоб я послушался голоса Его и отпустил Израиля?» (Исх. 5:2). Человек, который противится воле Божьей, ни во что ставит и Самого Бога. Собственные желания, разум, воля и гордыня становятся кумирами. Тем самым человек так же, как фараон, заявляет: «Кто такой Господь, чтобы я послушался голоса Его?»

Сегодня, к сожалению, у людей много объектов поклонения, только не Тот единственный, Кто достоин любви и поклонения. А ведь Он, Христос, «лучше десяти тысяч» (Песн.Песн. 5:10).

Вторая заповедь. «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои» (Исх. 20:4-6).

Закон Божий запрещает человеку создавать какое либо изображение или образ для поклонения. Вот что Господь говорит об этом через пророка Исайю: «Кто сделал бога и вылил идола, не приносящего никакой пользы? Все участвующие в этом будут постыжены, ибо и художники сами из людей же… Он гоняется за пылью; обманутое сердце ввело его в заблуждение, и он не может освободить души своей и сказать: “не обман ли в правой руке моей?”» (Ис. 44:10,11, 20).

Сегодня кумиры и изображения, которым поклонялись в древности, приняли несколько иную форму. Так, например, в славянской культуре широко распространен культ иконопочитания. Но Господь запретил поклоняться изделиям рук человеческих. Зная это повеление Бога, человек должен сказать: «…сделаю ли я мерзость? буду ли поклоняться куску дерева?» (Ис. 44:19).

Во второй заповеди открывается важная характеристика Бога: «Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель…» (Исх. 20:5). Ревность проявляется там, где предъявляют права на верность другого человека. В Евангелии сказано: «Или вы думаете, что напрасно говорит Писание: "до ревности любит Бог, живущий в нас"?» (Иак. 4:5). Господь заявляет: «…любовью вечною Я возлюбил тебя…» (Иер. 31:3). Бог Ревнитель в Своей любви к нам не хочет и не может мириться с тем, что мы ставим на Его место в своей жизни. Господь любит нас и желает, чтобы мы ответили Ему взаимностью.

Следующая фраза второй заповеди гласит: «…Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои» (Исх. 20:5,6).

Зачастую эти слова понимают буквально. Нередко причину своих страданий люди ищут в своей родословной, а для этого пытаются выяснить, не совершили ли их отцы и деды тяжелый грех, за который они несут наказание.

Однако Священное Писание утверждает важный принцип: «…сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына, правда праведного при нем и остается, и беззаконие беззаконного при нем и остается» (Иез. 18:20). Может показаться, что данный текст противоречит содержанию второй заповеди. Однако это не так. В этом случае речь идет об индивидуальной ответственности каждого человека перед Богом за свои поступки. Если сын не подражает грехам отца, то и ответственности не понесет. Но существует закон причинно-следственной связи и порой последствия «вины отцов» могут лечь тяжелым бременем на последующие поколения. Так, например, дети могут наследовать вредные привычки или болезни.

В заповеди говорится, что Бог наказывает «до третьего и четвертого рода», а милует до «тысячного рода». Здесь наказание за грех следует понимать не как специальное наказание Божье, а как последствие грехов. Малые цифры «три и четыре» в отношении проклятия означают, что Господь не любит наказывать, а «тысяча» символизирует беспредельную милость Всевышнего к любящим Его.

Пророк Михей говорит: «Кто Бог, как Ты, прощающий беззаконие и не вменяющий преступления остатку наследия Твоего? не вечно гневается Он, потому что любит миловать» (Мих. 7:18). Какая удивительная весть Библии о нашем Боге! Мы неоднократно ступали на путь противления, однако «человеколюбивый и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и истинный» (Исх. 34:6) Господь всегда ждет нашего возвращения и всегда готов простить раскаивающегося грешника.

Третья заповедь. «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно» (Исх. 20:7).

Ни в одной другой заповеди мы не находим предупреждения, которое содержится в третьей заповеди: «ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно». Следовательно, важно понять, в чем заключается грех, который влечет за собой столь серьезные последствия в случае нарушения этой заповеди.

Древнееврейское слово, переведенное в русской Библии «не произноси», на языке оригинала буквально значит «нести». Поэтому содержание этой заповеди дословно звучит так: «Не носи имени Господа, Бога твоего, напрасно». Чтобы понять смысл древнееврейского слова «носить», рассмотрим употребление этого слова в других местах Священного Писания.

Господь дает повеление Первосвященнику Аарону: «Сделай наперсник судный искусною работою… и вставь в него оправленные камни в четыре ряда… Сих камней должно быть, по числу сынов Израилевых, двенадцать, по именам их; на каждом, как на печати, должно быть вырезано по одному имени из числа двенадцати колен… И будет носить Аарон имена сынов Израилевых на наперснике судном у сердца своего, когда будет входить во святилище, для постоянной памяти пред Господом» (Исх. 28:15,17,21,29). Здесь слово «носил» – то же самое, что используется в третьей заповеди.

Когда Первосвященник входил во святилище, где пребывала слава Господня, неся «имена сынов Израилевых перед Господом» на груди, он символически представлял перед Богом весь народ, становился посредником между народом и Богом.

Слово «напрасно» в древнееврейском оригинале означает «ложь, неправда, обман». Поэтому содержание этой заповеди можно перевести: «Да не будет имя Бога представлено в ложном свете».

Как священник «носил имена» племен израилевых перед Богом, то есть представлял их перед Господом, точно так же верующий должен «носить имя» Божье перед людьми, то есть достойно представлять Бога пред людьми. Удивительно, но Господь вверяет Свою репутацию нам, обычным людям.

Христос повелел обращаться к Отцу словами: «Да святится имя Твое» (Мф. 6:9). Конечно же, имя Бога бесславится, если человек небрежно и необдуманно упоминает Его в разговоре, или когда всуе повторяет или произносит легкомысленно. В Библии сказано: «Свято и страшно имя Его!» (Пс. 110:9). Однако святить имя Божие значит больше, чем просто благоговейно и с трепетом произносить его. Третья заповедь призывает достойно представлять Бога в своем поведении и образе жизни, который по замыслу должен славить Господа.

Четвертая заповедь. «Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай всякие дела твои, а день седьмой – суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришелец, который в жилищах твоих; ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмой почил; посему благословил Господь день субботний и освятил его» (Исх. 20:8-11).

К сожалению, суббота как день поклонения Богу – почти забытый день, несмотря на то, что начинается словом: «Помни». Почему же о ней не говорят?

Существует убеждение, что нет необходимости святить седьмой день субботу как День Господень, поскольку это «еврейская традиция». В христианской традиции суббота была заменена на воскресенье.

Подобные заявления не соответствуют библейскому учению и здравому смыслу. Многие люди, знающие Священное Писание, соглашаются с тем, что поклонение идолам, упоминание имени Бога всуе, непочтение к родителям, убийство, прелюбодеяние, воровство, ложь, зависть – грех. Никто, похоже, не оспаривает значимость и непреходящую ценность остальных девяти заповедей. Но стоит только заговорить о неизменности заповеди о субботе, как немедленно ее относят к иудейской традиции и заявляют, что от христиан не требуется соблюдение субботы как Дня Господня после воскресения Христа.

Не равноценны ли все заповеди Декалога? Четвертая заповедь является таким же универсальным принципом, соблюдение которого обязательно для всего человечества, а не только для народа Израильского.

Апостол Иаков заявляет: «Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем. Ибо Тот же, Кто сказал: “не прелюбодействуй”, сказал и: “не убей”; посему, если ты не прелюбодействуешь, но убьешь, то ты также преступник закона» (Иак. 2:10,11).

В основе соблюдения этой заповеди заложено важное основание. Господь указал следующую причину для того, чтобы помнить день субботний и святить его: «ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмой почил; посему благословил Господь день субботний и освятил его» (Исх. 20:11).

В книге Псалтырь о Творце неба и земли говорится: «Памятными соделал Он чудеса Свои…» (Пс. 110:4). Суббота – это воздвигнутый Богом памятник во времени, который из недели в неделю должен был напоминать о том, Кто есть истинный Бог. Отделять этот день от остальных шести – значит уподобиться Богу и чтить Его как Творца неба и земли. Разве почитание Господа как Творца является обязанностью только евреев? Не все ли люди должны проявить послушание Богу и почитать памятник творения, отложив повседневные труды в субботу по заповеди?

Рассмотренные заповеди Закона Божьего описывают духовные основы взаимоотношений человека с Богом. Остальные шесть заповедей десятисловного Закона определяют наши обязанности и ответственность по отношению к ближним.

Пятая заповедь. «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе» (Исх. 20:12).

Бог наставляет нас любить родителей, с уважением относиться к ним и прощать их, если надо. Послушание является главным требованием в почитании родителей. Это позволит детям избежать множества нежелательных ошибок. Апостол Павел пишет: «Дети, повинуйтесь своим родителям в Господе, ибо сего требует справедливость» (Еф. 6:1).

Нередко взрослые дети оправдывают невнимание к родителям своей занятостью. Однако пятая заповедь требует, чтобы дети помогали родителям, не оставляли их на произвол судьбы, продолжали заботиться о них в старости.

Шестая заповедь. «Не убивай» (Исх. 20:13).

Шестая заповедь Закона Божьего утверждает неприкосновенность человеческой жизни. Сегодня широко обсуждаются такие темы, как право на эвтаназию, аборт и смертную казнь. Господь высказал Свою позицию по этому поводу в Десятисловном Законе. Жизнь – величайший дар Божий, и только Бог назначает пределы земной жизни человека.

Седьмая заповедь. «Не прелюбодействуй» (Исх.20:14).

Прелюбодеяние – это нарушение супружеской верности. Сегодня, когда нравственные границы размыты, а законодательство некоторых стран допускает однополые браки, седьмая заповедь по-прежнему стоит на защите семьи и морали.

Брачный союз – изначальное установление Творца Вселенной. Господь сказал: «Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть» (Быт. 2:24). Иисус Христос повторяет это установление в Евангелии от Матфея: «Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф. 19:6). Согласно этому Божественному установлению брачные узы неразрывны. Эта заповедь повелевает хранить супружескую верность на протяжении всей жизни.

Эта заповедь также запрещает добрачные интимные отношения. Отношения между мужчиной и женщиной могут быть законными и благословенными только в браке. Господь хотел, чтобы человек получал удовлетворение от жизни, где в чести верность и ответственность.

Библия повелевает хранить нравственную чистоту и целомудрие. В посланиях апостола Павла мы находим следующие повеления: «Во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа» (1 Кор. 7:2). «Брак у всех да будет честен и ложе непорочно; блудников же и прелюбодеев судит Бог» (Евр. 13:4).

Восьмая заповедь. «Не кради» (Исх. 20:15).

Восьмая заповедь запрещает присвоение чужой собственности. Она требует неукоснительной честности в любых делах: запрещает мошенничество в торговле, уклонение от налогов, невозвращение долгов, удерживание платы работнику и безбилетный проезд на транспорте.

Девятая заповедь. «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего» (Исх. 20:16).

В этой заповеди Господь наставляет нас говорить только правду и никогда не лгать. Апостол Павел наставляет: «Отвергнув ложь, говорите истину каждый ближнему своему, потому что мы члены друг другу» (Еф. 4:25).

Десятая заповедь. «Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего» (Исх. 20:17).

Все предыдущие заповеди говорили преимущественно о поведении человека, а десятая обращает внимание на мотивы и желания человека. Всякий грех начинается с недоброй мысли. Если ее не остановить, то возникает греховное желание. Желание толкает человека на поступок.

Десятая заповедь запрещает нам желать чужого. Это означает, что мы должны научиться довольствоваться тем, что у нас есть. Грех зависти лежит в основе многих преступлений и ведет к нарушению остальных девяти заповедей.

Апостол Павел говорит: «Великое приобретение – быть благочестивым и довольным» (1 Тим. 6:6). О себе он говорит: «…я научился быть довольным тем, что у меня есть» (Фил. 4:11).

Итак, суть Закона Божьего заключается в двух великих нравственных принципах: любить Бога и любить ближнего. Этот принцип изложен в Послании к Коринфянам: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла» (1 Кор. 13:4,5).

Л.Н.Толстой писал: «Люди думают, что есть положения, в которых можно обращаться с человеком без любви, а таких положений нет. С вещами можно обращаться без любви: можно рубить деревья, делать кирпичи, ковать железо без любви; но с людьми нельзя обращаться без любви, так же, как нельзя обращаться с пчелами без осторожности. Таково свойство пчел. Если станешь обращаться с ними без осторожности, то им повредишь и себе. То же и с людьми. И это не может быть иначе, потому что взаимная любовь между людьми есть основной закон жизни человеческой».

Значение духовной стороны Закона Божьего

Закон Божий требует не только буквального исполнения предписаний Десяти заповедей. Любовь проявляет себя на более высоком нравственном уровне. Христос не изменил и не отменил Закон, но лишь глубже раскрыл его смысл. Он неустанно говорил о необходимости соблюдения Закона, не только его буквы, как учили книжники и фарисеи, а по глубокой духовной сути, заложенной в каждом из Божественных установлений.

Так, например, Иисус Христос в Своей Нагорной проповеди говорит: «Вы слышали, что сказано древним: “не убивай, кто же убьет, подлежит суду”. А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду» (Мф. 5:21,22).

Буква Закона Божьего осуждает убийство. Христос же показывает, что грех убийства может начаться с гнева на брата, пренебрежения, высокомерия. Христос говорит, что даже оскорбить человека, назвать его глупым («рака» – по-арамейски) (см. Мф. 5:22) – это нарушение заповеди «не убей».

Христос сказал: «Вы слышали, что сказано: “люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего”. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф. 5:43,44). Мы не только не должны ненавидеть врагов и враждовать с ними, но призваны любить их, прощать, помогать и служить им, невзирая на то, какое зло они нам причинили. Одно из самых цитируемых выражений Иисуса – «золотое правило»: «И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними» (Лк. 6:31).

Закон Божий осуждает прелюбодеяние. Но Христос говорит: «Вы слышали, что сказано древним: “не прелюбодействуй”. А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф. 5:27,28). По словам Христа, раз сойдясь с одною женщиной, человек должен не только никогда не изменять ей, но даже избегать похотливых желаний.

Повеления Христа вызывают вопрос: возможно ли людям достичь столь высокого уровня праведности? Можно ли в точности исполнить Десять заповедей?

Если мы осознаем, как любит нас Бог, мы будем способны любить, потому что любовь Бога вызовет у нас ответное чувство: «Возлюбленные! если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга» (1 Ин. 4:11). Иисус говорит о том, что послушание – это результат любви к Богу.

Благословения Закона Божьего

Господь Бог создал наш мир и установил законы Вселенной, в том числе и нравственные. Однако часто приходится слышать возражение, что заповеди Бога ограничивают нашу свободу и лишают жизнь радости и красок. Но это не так. Бог хочет, чтобы мы были свободными и счастливыми. Когда мы исполняем Закон Божий, только тогда мы воистину свободны от рабства греха. В Библии Закон Божий назван «законом свободы» (Иак. 2:12). Христос сказал: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Иоан.8:32).

Вот, что говорит Библия о том, для какой цели Он установил нравственный Закон: «и храни постановления Его и заповеди Его, которые я заповедую тебе ныне, чтобы хорошо было тебе и сынам твоим после тебя» (Втор. 4:40). Бог Библии – это любящий Небесный Отец, Который печется о нашем счастье и лучше нас знает, в чем оно заключается. В другом месте Библии сказано, что «воля Божия – благая, угодная и совершенная» (Рим. 12:2).

Нарушение Закона Божьего – это грех, а грех всегда приносит с собой печальные последствия. В Библии этот принцип выражен так: «Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет» (Гал. 6:7).

Закон Божий – это ограда, он дан для нашего блага и счастья, для того, чтобы защитить и убе¬речь нас от зла! В Библии сказано: «Хранящий заповедь хранит душу свою, а нерадящий о путях своих погибнет» (Притч. 19:16).

В рассказе Николая Лескова «Новозаветные евреи» повествуется о человеке, который сделал свой выбор.

«В начале пятидесятых годов… в Киеве увлекались любовью к Христу… университетский студент медик, и пожилой, очень многоболезненный резчик печатей…

Студент… был самый страстный чтитель Христа… Он вел всегда жизнь бессребреника и… почти нищего… но всегда был весел и счастлив. Об одном он только сильно заботился: «сделать всякое дело так, чтобы святой брат Иисус из Галилеи был на его стороне». Так говорил он, – так и делал. Новый Завет был правилом его жизни, и он выражал такое суждение:

– …Нередко мне встречались случаи такие в жизни, где я не знал, как поступить, чтобы мною был доволен брат мой Иисус… но я нырну в струю евангельской любви и выскочу наружу, окрещенный ею, – и ясно вижу, что надо делать».

Пусть ведущим мотивом в каждом выборе станут не выгода и удобство, а только истина. Пусть главный вопрос нашей жизни будет не в том, что я могу получить, а что я могу отдать, не что более выгодно для меня, а что угодно воле Бога: «Господи! что повелишь мне делать?» (Деян. 9:6).

Не хотели бы вы обратиться к Богу словами псалмопевца Давида: «Я желаю исполнить волю Твою, Боже мой, и закон Твой у меня в сердце» (Пс. 39:9)?

В этой статье мы перечислили десять заповедей христианства. Также мы подготовили для Вас толкование законов Божьих.

Десять Заповедей Христианства

Вот Заповеди, которые дал Господь Бог Саваоф народу через избранника Своего и пророка Моисея на Синайской горе (Исх. 20, 2-17):

1. Не убивай.
2. Не прелюбодействуй.
3. Не кради.

Поистине, краток этот закон, однако эти заповеди много говорят любому, кто умеет думать и кто ищет спасения души своей.

Тот, кто не поймет сердцем этот главный Божий закон, не сможет принять ни Христа, ни Его учения. Кто не научится плавать на мелководье, тот не сможет плавать на глубине, ибо утонет. И кто прежде не научится ходить, не сможет побежать, ибо упадет и разобьется. И кто прежде не научится считать до десяти, никогда не сможет сосчитать тысячи. И кто прежде не научится читать по слогам, никогда не сможет бегло читать и красноречиво говорить. И кто прежде не заложит фундамент дома, напрасно будет пытаться возвести крышу.

Повторяю: кто не блюдет заповеди Господни, данные Моисею, напрасно будет стучаться в двери Христова Царства.

ПЕРВАЯ ЗАПОВЕДЬ

Я Господь, Бог твой… Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим.

Это значит:

Бог един, и нет других богов, кроме Него. От Него происходят все творения, благодаря Ему живут и к Нему возвращаются. В Боге пребывает вся сила и мощь, и нет силы вне Бога. И сила света, и сила воды, и воздуха, и камня есть сила Божия. Если муравей ползет, рыба плывет и птица летит, то это - благодаря Богу. Способность семени расти, травы - дышать, человека - жить - суть способности Божии. Все эти способности - собственность Божия, и всякое творение свою способность существовать получает от Бога. Господь каждому дает, сколько считает нужным, и забирает назад, когда считает нужным. Поэтому, когда хочешь обрести способность делать что-либо, ищи только в Боге, ибо Господь Бог есть источник животворящей и могучей силы. Кроме Него никаких других источников нет. Помолись Господу так:

«Боже Милостивый, неисчерпаемый, единственный источник силы, укрепи меня, немощного, одари силою большею, чтобы я мог лучше служить Тебе. Боже, дай мне мудрости, чтобы полученную от Тебя силу я не употребил во зло, но только на благо себе и ближним своим для величания славы Твоей. Аминь».

ВТОРАЯ ЗАПОВЕДЬ

Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли.

Это означает:

Не обожествляй творение вместо Творца. Если ты взошел на высокую гору, где встретился с Господом Богом, зачем тебе оглядываться на отражение в луже под горой? Если некий человек жаждал видеть царя и после долгих усилий сумел предстать пред ним, зачем ему тогда озираться направо и налево на слуг царских? Он может озираться по двум причинам: или потому, что не смеет предстать один на один перед царем, или же потому, что думает: царь в одиночку ему помочь не сможет.

ТРЕТЬЯ ЗАПОВЕДЬ

Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно.

Что, неужели бывают такие люди, которые решаются поминать без причины и надобности имя, приводящее в трепет, - имя Господа Бога Всевышнего? Когда на небе произносится имя Божие, небеса склоняются, звезды вспыхивают ярче, Архангелы и Ангелы воспевают: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф», а святители и угодники Божии падают ниц. Тогда кто же из смертных дерзает поминать Пресвятое имя Божие без душевного трепета и без глубокого воздыхания от тоски по Богу?

ЧЕТВЕРТАЯ ЗАПОВЕДЬ

Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; а день седьмой - суббота Господу Богу твоему.

Это значит:

Шесть дней созидал Творец, а на седьмой день почивал от трудов Своих. Шесть дней временны, суетны и недолговечны, а седьмой - вечен, мирен и долговечен. Сотворением мира Господь Бог вошел во время, но не вышел из вечности. Тайна сия велика… (Еф. 5, 32), и о ней приличествует больше мыслить, чем говорить, ибо она доступна не всякому, но лишь Божьим избранникам.

ПЯТАЯ ЗАПОВЕДЬ

Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле.

Это значит:

Прежде, чем ты познал Господа Бога, Его познали твои родители. Одного этого довольно, чтобы ты им поклонился с уважением и воздал хвалу. Поклонись же и воздай хвалу всякому, кто прежде тебя познал Высшее Добро в этом мире.

ШЕСТАЯ ЗАПОВЕДЬ

Не убивай.

Это значит:

Бог вдохнул жизнь от жизни Своей во всякое сотворенное существо. Жизнь есть самое драгоценное богатство, данное Богом. Поэтому тот, кто посягает на любую жизнь на земле, поднимает руку на самый драгоценный дар Божий, больше того - на саму жизнь Божию. Все мы, живущие сегодня, - лишь временные носители жизни Божией в себе, хранители самого драгоценного дара, принадлежащего Богу. Поэтому мы и права не имеем, и не можем отнять жизнь, заимствованную от Бога, ни у себя, ни у других.

СЕДЬМАЯ ЗАПОВЕДЬ

Не прелюбодействуй.

А это значит:

Не имей незаконной связи с женщиной. Поистине, в этом животные более послушны Богу, чем многие люди.

ВОСЬМАЯ ЗАПОВЕДЬ

Не укради.

А это значит:

Не огорчай ближнего своего неуважением его права собственности. Не делай так, как делают лисы и мыши, если считаешь себя лучшим, чем лиса и мышь. Лиса ворует, не зная закона о воровстве; и мышь подгрызает амбар, не сознавая, что наносит кому-то вред. И лиса, и мышь понимают лишь свою потребность, но не чужой убыток. Им не дано понимать, а тебе дано. Поэтому тебе не прощается то, что лисе и мыши простительно. Твоя выгода должна всегда быть подзаконной, она не должна быть в ущерб ближнему твоему.

ДЕВЯТАЯ ЗАПОВЕДЬ

Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.

А это значит:

Не будь лживым ни в отношении себя, ни по отношению к другим. Если ты лжешь о самом себе, ты сам знаешь, что лжешь. Но если ты наговариваешь на кого-то другого, тот, другой, знает, что ты о нем клевещешь.

ДЕСЯТАЯ ЗАПОВЕДЬ

Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего; ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего.

А это значит:

Как только ты пожелал чужого, ты уже впал в грех. Теперь вопрос в том, опомнишься ли ты, спохватишься ли или и дальше станешь катиться по наклонной плоскости вниз, куда влечет тебя желание чужого?

Желание - это семя греха. Греховный поступок - это уже урожай от посеянного и возросшего семени.