Страница 28 из 40
Насилие в политике.
Политика издавна связывается или даже отождествляется с насилием. Ее важнейшим признаком является применение организованного насилия. Легальное политическое насилие на своей территории осуществляет лишь государство, хотя его могут применять и другие субъекты политики: партии, террористические организации, группы и отдельные личности.
Политическое насилие представляет собой преднамеренное действие, имеющее целью нанесение ущерба человеку, социальной группе, лишение свободы, здоровья, собственности, жизни. Насилие может быть физическим, экономическим, психологическим и др. Применительно к политике, говоря о насилии, обычно имеют в ввиду физическое насилие (или ненасилие) как средство ее осуществления.
Политическое насилие отличается от других форм не только физическим принуждением и возможностью быстро лишить человека свободы, жизни или нанести ему непоправимые телесные повреждения, но также организованностью, широтой, систематичностью и эффективностью применения. В относительно спокойные времена его осуществляют специально подготовленные для этого люди, обладающие оружием и другими средствами принуждения, объединенные жесткой организационной дисциплиной и централизованным управлением, хотя в периоды восстаний и гражданских войн круг субъектов насилия значительно расширяется за счет непрофессионалов.
Насилие - неотъемлемая сторона всей человеческой истории. В политической и общественной мысли встречаются самые различные, в том числе прямо противоположные, оценки роли насилия в истории. Некоторые ученые, например немецкий философ Е.Дюринг (1833-1921), приписывали ему решающую роль в общественном развитии, сломе старого и утверждении нового.
Близкую к такой оценке насилия позицию занимает марксизм. Он рассматривает насилие как “повивальную бабку истории”, как неотъемлемый атрибут классового общества. Согласно марксизму, движущей силой истории является классовая борьба, высшим проявлением которой является политическое насилие. Социальное насилие, по Марксу, исчезнет только с ликвидацией классов. Попытки на практике реализовать марксистские идеи обернулись для человечества эскалацией социального насилия, но так и не привели к безнасильственному миру.
Негативную оценку социальной роли всякого насилия дают пацифисты и сторонники концепции ненасилия. Суть концепции ненасилия в политике заключается в отказе от применения силы при разрешении конфликтов и в урегулировании спорных вопросов на основе принципов гуманизма и нравственности. Философия ненасилия существенно отличается от пацифизма, пассивного созерцания зла, непротивления насилию. Она предполагает активные действия, не только вербальные, словесные, но и практические, однако при этом не должно быть никакого физического воздействия (то есть воздействия на тело человека) или ограничения свободы его пространственного передвижения (заключения под стражу и т.д.). К ненасильственным средствам борьбы относятся публичные выступления, заявления, письма протеста или поддержки, выставление лозунгов, депутации, пикетирования, остракизм отдельных людей, забастовки, ненасильственная оккупация зданий, невыполнение законов и т.д.
Концепция о ведущей роли насилия в истории и концепция ненасилия представляют собой две крайние точки зрения относительно методов достижения политических целей. В целом же в общественном сознании, в том числе среди ученых и политиков, преобладает отношение к насилию как к неизбежному злу, вытекающему либо из природного несовершенства человека, либо из несовершенства социальных отношений.
Проявление насилия и его масштабы определяются многими причинами: экономическим и социальным устройством, остротой общественных конфликтов и традициями их разрешения, политической культурой населения и лидеров.
Важнейшим фактором, непосредственно влияющим на размеры, формы проявления и общественную оценку социального насилия как внутри отдельных стран, так и в отношениях между ними, является характер политического строя: авторитарный, тоталитарный или демократический. Первые два типа государств - авторитарный и тоталитарные - наделяют власть, высшее руководство неограниченным правом на государственное принуждение, демократия же признает источником законного принуждения лишь народ и его представителей.
С глубокой древности виднейшие мыслители-гуманисты считали неотъемлемым право народа на ответное насилие - оборонительные, справедливые войны и восстания против тиранов. Обращение к силе Дж.Локк и другие либеральные мыслители считали правомерным и нравственным в том случае, если монарх или избранное правительство не оправдывают доверия народа, нарушают естественные, присущие человеку от рождения права на жизнь, свободу, собственность и т.д., узурпируют власть и порабощают граждан. В этом случае власть сама ставит себя в состояние войны с народом и узаконивает тем самым его естественное право на восстание против тирании.
В соответствие с этими идеями право демократических государств (право - от праславянского право - закон - система общеобязательных норм, охраняемых силой государства), их конституции обычно признают законным и нравственным право народа на применение силы, сопротивление против тех, кто пытается насильственно устранить демократический порядок. Однако в конституционном государстве это право действует лишь тогда, когда государственные органы оказываются неспособными противостоять попытке переворота законными средствами.
Демократия создает важнейшие предпосылки для ограничения насилия, разрешения конфликтов мирными, ненасильственными средствами. Это достигается прежде всего в результате признания равенства прав всех граждан на управление государством, выражение и защиту своих интересов. В демократическом правовом государстве само насилие должно быть легитимным, признанным народом и ограниченным правом. Так, в статье 20 Основного закона ФРГ говорится: ”Всякое государственное насилие исходит от народа. Оно осуществляется с выражаемого на выборах согласия народа особыми органами законодательной и исполнительной власти и правосудия” и в пределах закона.
Примерами проявления политического насилия являются различные формы силового решения различных политических конфликтов. К таким проявлениям относятся революции, государственные перевороты и мятежи, восстания и бунты, политический терроризм, а в межгосударственных отношениях - войны.
Революция политическая (от фр. revolution, от лат. revolutio - переворот) - коренное изменение политической жизни общества на основе реализации возможностей революционной ситуации. Революция - глубокое качественное преобразование социально-экономических основ общества, политической системы или сознания людей. Революционные процессы бывают, как правило, насильственными, приводят к свержению, отстранению от власти правящей элиты и замене ее новой.
Основной вопрос революции - вопрос о власти, о том, каким политическим силам она будет принадлежать. Американский социолог русского происхождения П.А.Сорокин в своей работе “Социология революции” определяет революцию как смену конституционного общественного порядка, совершенную насильственным путем. Английский социолог А.Гидденс определяет революцию как свержение существующего политического порядка посредством массового движения с использованием насилия.
В политической мысли сложились два крайних подхода к революции и к оценке ее как общественного явления. Сторонники марксистской теории рассматривают революцию как скачок, прерывающий постепенное развитие общества в тот момент, когда накопление прогрессивных качественных изменений в нем достигает критической точки, а прежние социально-экономические и политические отношения сдерживают переход общества на новый, более высокий уровень развития. Революция дает выход новым социальным и политическим силам, позволяя обществу двигаться вперед. Поэтому марксисты однозначно позитивно оценивают роль революции, называя ее “локомотивом истории”.
Их идеологические оппоненты, представляющие буржуазно-демократическую платформу, как правило, двояко подходят к оценке политической революции. Подавляющее большинство их вполне искренне отдают дань уважения, например, Великой французской революции, способствовавшей выходу французской буржуазии к вершинам политической власти, даровавшей ей политические права и свободы, демократизировавшей всю жизнь французского общества. В то же время они считают, что осуществление революции связано с колоссальными социальными издержками и разрушениями, глобальным насилием в обществе, обесценивающим даже то позитивное, что она приносит.
Революция в политике может либо изменить тип власти, режим правления в обществе, не модифицируя при этом его социально-экономические и духовные основы (то есть быть по существу политическим переворотом), или осуществить качественные преобразования как в политике, так и во всей общественной системе.
Типы революций выделяются в зависимости от их движущих сил (крестьянская, буржуазная, пролетарская), методов борьбы (мирные и сопровождающиеся вооруженной борьбой), типа устанавливающихся общественных отношений (буржуазно-демократическая, социалистическая) или характера преобразований (“непрерывная” или перманентная революция).
Государственный переворот - осуществляемая частью правящей элиты, государственными служащими, чаще всего группами военных, незаконная смена власти в государстве с применением насилия или под угрозой его использования. Государственные перевороты отличаются быстротой изменения власти и обычно начинаются с занятия стратегически важных объектов - теле- и радиостанций, правительственных зданий, месторасположения командных пунктов и т.п. В случае активного сопротивления государственный переворот может перерасти в гражданскую войну.
Мятеж - вооруженное выступление отдельных политических групп в результате заговора против существующей государственной власти. Организаторами мятежа является часть офицерского корпуса или группы единомышленников, имеющих опыт нелегальной работы. Мятеж, соединенный с массовыми бунтами, может перерасти в массовое восстание или революцию, то есть насильственное ниспровержение старой власти и установление новой.
Одной из наиболее распространенных в настоящее время форм политического насилия является политический террор - (от лат. terror - страх, ужас) - подавление, преследование, устрашение по политическим мотивам насильственными мерами, вплоть до физического уничтожения, политических противников. Политический терроризм - разновидность политического радикализма, предполагающая использование в качестве главного средства достижения целей насилие и убийства.
В XIX в. терроризм использовался как главный метод деятельности отдельных организованных групп и индивидов, боровшихся с его помощью против деспотических режимов. Этическое оправдание террористических действий, предпринимавшееся рядом теоретиков анархизма и революционной демократии, окружило политический терроризм определенным налетом романтики. Даже в XX в., например, террористическая борьба алжирских арабов против французов, палестинцев против Израиля или деятельность первого поколения итальянских “Красных бригад”, атаковавших капитализм, многими расценивались как освободительные действия. Задача политического террора - не только достижение каких-то конкретных политических целей, но и создание в той или иной стране (или в международном масштабе) атмосферы страха, неуверенности, общей нестабильности.
Существенно обогатилась и тактика террористический действий: стали применяться захваты людей-заложников, взрывы и массовые убийства в общественных местах. Это заставило многие страны сформировать специальные органы для борьбы с терроризмом.
Сегодня принято различать внутренний терроризм, ограничивающийся рамками одной страны, и международный, включающий проведение преступными группировками интернациональных акций и поддержку той или иной страной деятельности международных террористов (например, режим Каддафи в Ливии).
В том случае, если организатором террора является государство, говорят о государственном терроризме, который может быть направлен как против других стран (гитлеровский национал-социализм, агрессия США во Вьетнаме), так и против собственного народа (например, сталинизм в СССР, режим Пол Пота в Кампучии, “культурная революция”, проводившаяся Мао Цзедуном в Китае, и т.д.).
Введение
Роль насилия в политическом процессе
Заключение
Список литературы
ВВЕДЕНИЕ
Занимая важное место в политической истории человечества, насилие с древнейших времен до настоящего времени рассматривается субъектами политики как одно из основных средств достижения своих целей. Вместе с тем использование насилия имеет серьезные деструктивные последствия: гибель людей, разрушение материальных ценностей, дегуманизация социальных отношений. Только после Второй мировой войны многочисленные политические конфликты унесли жизни десятков миллионов людей.
Жизнь человека и общества регламентируется множеством законов и правил. Эти регламентации существенно влияют и на активность субъектов политики. Крайняя и наиболее жесткая такая детерминация предстает в виде насилия. Насилие, как способ принуждения, в той или иной степени присуще любому обществу. По всей земле есть полиция и суды, государство использует насилие по отношению к части граждан своей страны или по отношению к другим странам и их жителям.
Насилие в политике использовалось всегда, и вряд ли когда-нибудь от него удастся отказаться полностью. Правда, в двадцатом веке приемлемость насилия как универсального способа регуляции общественной жизни все чаще подвергается сомнению, и зоны использования насилия все больше сужаются.
Есть несколько причин такой динамики отношения к насилию. Во-первых, четко просматривается тенденция сужения зоны императивного регулирования человеческого поведения. Большинство государств и обществ становятся все более терпимыми к тем действиям граждан, которые не затрагивают непосредственно интересы других людей. В результате этой общей либерализации сокращается число тех случаев, в которых государство стремится добиться от граждан определенных ограничений, а соответственно, сокращается и необходимость в насилии как в средстве принуждения.
Во-вторых, все большему числу людей становится ясно, что волну насилия, будь то война или репрессии против внутренних врагов, крайне трудно остановить. Насилие, запланированное как временное и локальное, легко перехлестывает через любые заранее определенные барьеры. А это значит, что акты насилия в современном мире, оснащенном ядерными ракетами и атомными станциями, могут привести к катастрофическим последствиям.
В-третьих, за последние десятилетия изменилась моральная атмосфера. Для граждан развитых стран насилие стало неприемлемым по моральным соображениям. Ценность человеческой жизни и суверенность каждой из деклараций превращаются если не в императивы, то, по крайней мере, в нормы, с которыми уже не могут не считаться политики.
Особую актуальность проблема насилия имеет для политической жизни России, где оно всегда играло определенную роль: и на этапе самодержавного абсолютизма, и в период тоталитаризма, и в условиях построения демократического государства. Кроме того, в связи с появлением оружия массового уничтожения проблема политического насилия приобрела в настоящее время особую значимость, так как во внешней и во внутренней политике угрожает глобальной катастрофой. Широкая распространенность, угрожающие последствия его применения делают необходимым осмысление ряда проблем, относящихся к практике насилия.
РОЛЬ НАСИЛИЯ В ПОЛИТИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ
Насилие в политических процессах встречается в самых разных формах. Есть государственное насилие в отношении тех граждан, которые не выполняют правовых норм. Такое насилие узаконено, как и насилие в ответ на агрессию одного государства в адрес другого. Международное право признает правомерность использования силы, в том числе и военной, для защиты территориальной целостности страны. Закон признает и право индивида на применение насилия в рамках достаточной самообороны.
Однако следует со всей определенностью сказать о последствиях для человека, который применял даже узаконенное насилие, не говоря уже о тех, кто стал жертвой насилия во время войн, вооруженных конфликтов и периодов криминального разгула. С человеком происходят серьезные психологические трансформации, меняющие его отношение к самому себе и другим людям.
Существуют разнообразные средства власти, способы достижения целей в политике: стимулирование, авторитет, принуждение и т.д. Каковы место и роль насилия среди них? Они определяются спецификой насилия как средства политической власти.
Прежде всего, насилие относится к неэкономичным, дорогостоящим средствам власти. Оно связано с большими социальными издержками, чем другие способы властвования. В социальную цену насилия следует включать:
а) человеческие жертвы;
б) материальные затраты;
в) духовные потери.
Человеческие жертвы выражаются, во-первых, в гибели людей, во-вторых, в физическом ущербе от применения насилия (ранения, увечья и т.д.). Количество жертв насилия, разумеется, зависит от его форм. Наиболее интенсивный характер имеют внутренние войны (гражданские и партизанские), восстания, терроризм, репрессии и террор тоталитарных режимов.
Несмотря на то, что некоторые формы насилия не сопровождаются таким большим количеством жертв (бунты, перевороты), они в этом отношении имеют более дорогостоящий характер, чем такие средства власти, как убеждение, экономическое принуждение и т.д.
Материальные затраты, связанные с насилием, включают в себя расходы на содержание аппарата принуждения, стоимость материальных ценностей, подвергшихся разрушению в результате применения насилия. Разрушение материальных ценностей (зданий, средств коммуникаций, транспорта, орудий труда и т.д.) является неизбежным следствием применения насилия. Об этом свидетельствуют многочисленные конфликты современности, включая те, которые произошли на территории бывшего СССР.
На многие десятилетия назад отброшены в экономическом отношении страны, ставшие ареной гражданских войн, этнополитических и межклановых конфликтов (Таджикистан, Руанда, Мозамбик и др.). Даже несколько дней вооруженного противостояния в Москве в октябре 1993 г. нанесли огромный экономический ущерб, который оценивается, по разным источникам, от 30 до 300 млрд. руб.
Издержки насилия, безусловно, несводимы к чисто материальным потерям. Чем более масштабный характер носит использование физического принуждения, тем сильнее его влияние на духовную жизнь общества. Насилие обусловливает дегуманизацию межличностных отношений.
Падение нравов, рост преступности, взаимное отчуждение, ожесточение всегда связаны с применением насилия в политике. Социумы с сильными традициями насилия в политической и социальной жизни отличаются «окостенением» культуры, ослаблением ее творческого характера.
В обществах, пропитанных насилием, культура служит своеобразным орудием принудительной функции государства, обслуживает главным образом его военно-политические, репрессивные потребности. Так, в Древней Спарте вся система образования и воспитания была подчинена единственной цели - формированию воина. Усвоив только начатки письма и счета, спартанцы не умели говорить сложными фразами. В этом не было необходимости, т.к. воину было достаточно уметь кратко и четко отдавать приказания и толково повторять их.
Нравственное воспитание было нацелено на формирование человека, не знающего жалости к врагу. В Спарте практиковались ежегодные «священные войны» (криптии) против безоружных илотов, воспитывавшие у молодежи привычку убивать. В целом, в общекультурном отношении Спарта отставала от многих регионов Древней Греции. Конечно, спартанское общество представляет собой законченный вариант милитаризованного социума, который встречается нечасто. Однако пример Спарты показывает, как далеко может заходить духовная деградация общества под влиянием милитаризации, ничем не ограниченного насилия.
Насилие оказывает и чрезвычайно сильное моральное влияние на личность, как объекта, так и субъекта. Конечно, масштабы и соответственно цена насилия могут быть разными. Субъекты власти обычно стремятся сократить свои потери, каким-то образом ограничить насилие. Однако это далеко не всегда удается, поскольку важнейшей особенностью насилия как средства в политике является высокая степень риска, связанная с его применением, непредсказуемость.
Собственно, цели и результаты любой деятельности, в том числе политической, никогда полностью не совпадают. Неполное совпадение целей и результатов деятельности выражается, во-первых, в том, что субъект не добивается первоначально запланированного, во-вторых, в побочных следствиях действий субъекта. Чем объяснить несовпадение целей и результатов деятельности? Прежде всего, нетождественностью мысленных представлений о реальности, отраженных в целях, и самой реальностью, которая обнаруживается в ходе реализации целей.
Цель представляет собой идеальное предвосхищение результатов деятельности. В процессе целеполагания невозможно учесть все обстоятельства социальной деятельности, воздействие разнообразных сил, несовпадающих интересов людей, участвующих в процессе деятельности. Политическая деятельность, в ходе которой применяется насилие, отличается особой непредсказуемостью. Насилие трудно контролировать, ограничивать определенными рамками (масштабами, объектами и т.д.), строго дозировать. Часто в истории попытки ограничить насилие оказывались неудачными. Так, лидеры якобинцев надеялись, что период репрессий будет непродолжительным, и за ним последует «золотой век» Франции. В действительности «золотой век» так и не наступил, несмотря на террор, длившийся почти год.
Руководители большевиков были уверены в легкой победе над царизмом, который они сравнивали с прогнившей стеной, способной рухнуть от одного удара. Они многократно повторяли, что применение ими насилия в ходе революции носит временный характер.
Политическое действие, сопровождающееся насилием, характеризуется не только неконтролируемой эскалацией физического принуждения, но и непредсказуемыми изменениями формулировок целей.
Как известно, мотивы политической деятельности могут иметь разную степень рациональности, т.е. осознанности субъектом своих интересов и целей, обоснованности выбираемых средств действия.
Что касается политической деятельности, связанной с насилием, то она, как никакая другая, отличается высокой эмоциональной напряженностью, насыщенностью.
С другой стороны насилие - это проявление агрессии фрустрированных индивидов и групп, результат социального давления, превышающего возможности человека к терпению. Поэтому субъекты насилия часто руководствуются эмоциями и чувствами, дошедшими до бурной степени проявления: гнев, ярость, ненависть, отчаяние.
В свою очередь, физический ущерб (побои, увечья), убийства вызывают соответствующую эмоциональную реакцию объектов насилия. Унижение достоинства, боль, горе вызывают не только страх, но и ненависть, чувство мести. В политике существует некая симметрия между властным воздействием и сопротивлением ему. Это верно и в отношении к физическому принуждению: насилие порождает насилие. Непредсказуемость, неконтролируемость насилия определяются и специфическими социально-психологическими явлениями, возникающими в процессе осуществления актов насилия.
В ходе самих насильственных действий, в «горячке боя» трудно сохранить самообладание, контролировать свои эмоции. Угроза физического ущерба, а возможно и гибели, другие переживания вносят в политические действия, связанные с насилием, значительный элемент случайности.
Насилие, конечно, мотивируется не только ярко выраженными эмоциями. Оно может быть следствием бесстрастной логики. Более того, его часто совершают лица, которые не испытывают никакой неприязни к объекту насилия, а лишь выполняют свой профессиональный долг (военные, полицейские и т.д.). Однако даже рациональное решение, предполагающее применение физического принуждения, в процессе реализации может быть подвергнуто эмоциональной эрозии, ознаменоваться неожиданными поворотами.
Мощное психологическое непредсказуемое воздействие на личность оказывает насилие, совершаемое толпой. Толпа - это неорганизованное скопление людей, поведение которых регулируется коллективными эмоциями. Для толпы характерно исчезновение индивидуального сознания, формирование коллективного «бессознательного», снижение интеллектуального потенциала, ответственности ее участников. Эмоциональное влияние толпы трудно преодолеть, оно основано на принципе «заражения».
Вместе с тем, толпа «заражается» деструктивным поведением. Эмоции толпы отличаются разрушительностью, импульсивностью, неустойчивостью, гипертрофированностью, нетерпением и нетерпимостью к чужим взглядам и поведению.
Поэтому действиям толпы присущи агрессивность и склонность к насилию. Индивиды становятся жертвой установки на деструктивное поведение, формируемое толпой. Человек, в обычных условиях не склонный к агрессии, в толпе может оказаться «зараженным» вирусом насилия. Поэтому массовые формы политического насилия отличаются особой непредсказуемостью, неуправляемостью.
Следует отметить, что специфический характер воздействия физического принуждения заставляет его субъектов систематически обращаться к этому средству. Объект подчиняется властной воле только в том случае, если уверен, что угроза применить к нему насилие (в случае непослушания) носит реальный характер. Поэтому угроза насилия должна периодически сопровождаться его прямым применением.
Конечно, в политических системах, отличающихся широким применением насилия во властных отношениях, его масштабы могут со временем сокращаться. Объекты власти, боясь репрессий, способны подчиняться без актуального использования насилия, под воздействием своеобразного «остаточного эффекта» физического принуждения.
Так, в тоталитарных режимах масштабы террора постепенно снижаются. При этом действует следующий механизм: непосредственное (прямое) насилие вызывает страх, который ослабляет сопротивлением объекта; дополнительное насилие вызывает еще больший страх, который вместе с физическим устранением активистов обусловливает прекращение сопротивления, что дает возможность субъекту власти ограничиться угрозой насилия и сократить объем его реального использования. Последнее означает достижение политическим режимом максимальной стабильности. Однако насилие продолжает применяться. Непредсказуемость эскалации насилия объясняется и организационными причинами. Полной дисциплины трудно добиться и среди солдат регулярной армии и полиции. Тем более сложно обеспечить строгое выполнение приказов, команд, инструкций в нерегулярных воинских формированиях (партизанские отряды), в боевых группах оппозиционеров или в толпе. Здесь нередки случаи «самодеятельности», спонтанных действий и других нарушений дисциплины.
Наконец, военно-технические аспекты насилия мешают его избирательному использованию. Эффект применения любого оружия непредсказуем. Простой булыжник, брошенный в полицейского, может попасть в кого угодно, задеть несколько человек. Современное тяжелое оружие в еще меньшей степени поддается селективности.
Количество жертв взрыва гранаты, снаряда, бомбы, ракеты невозможно предсказать. При этом могут пострадать люди, которые первоначально не были объектом насилия (случайные жертвы). Опыт насильственных конфликтов показывает, что от них страдает прежде всего мирное население (независимо от субъективных намерений сторон конфликта). По статистике, в современных условиях оно составляет 90% жертв конфликтов.
Эскалация насилия, его неконтролируемые вспышки, появление случайных жертв могут радикально изменить восприятие насильственных действий, их характер и последствия, помешать добиться первоначально поставленных целей. Поэтому применение насилия как политического средства всегда содержит в себе значительный элемент риска .
Насилие, как уже неоднократно отмечалось, в качестве политического средства отличается конфронтационностью. Политическая власть представляет собой систему связей, отношений между ее субъектами и объектами. При этом стороны властных отношений одновременно взаимополагают и взаимоотрицают друг друга, находясь в состоянии противоречивого единства. Вместе с тем формы властных отношений различаются между собой с точки зрения диалектики полагания и отрицания: от власти, в которой одна или обе стороны стремятся к полному отрицанию противоположностей, до власти, в которой стороны имеют тенденцию к единству.
Насилие является признаком тех разновидностей властных отношений, которые предполагают антагонизм субъекта и объекта. Во-первых, оно является выражением безразличия субъекта к интересам объекта, тех, против кого направлено физическое принуждение. Насилие - это наиболее откровенное, видимое средство политического и социального господства в целом. В отличие от скрытых, более мягких способов властвования (манипуляция, убеждение, стимулирование), оно прямо и грубо ограничивает свободу социального агента путем физического воздействия на него (ограничение свободы передвижения, временное лишение дееспособности, физическое устранение).
Превращая другую сторону в простой объект физического манипулирования, насилие трансформирует социальные и политические отношения в односторонний процесс.
В тоталитарном государстве массовый террор сводит многообразие форм коммуникационного взаимодействия к однообразному типу: насильственный сигнал - автоматический, рефлекторный ответ. Это ведет к сокращению пространства сферы коммуникации, канонизации передаваемой информации, устранению всего того, что не совпадает с официальной идеологией.
Насильственные столкновения, например, в ходе гражданских войн трудно остановить и после того, как политические лидеры достигают перемирия. Полевые командиры, боевые товарищи которых погибли, готовы ослушаться приказов и продолжать бои, чтобы отомстить за смерть близких. Их поведение подчинено особой логике - «логике пролитой крови». Немало примеров такого рода дают нам внутренние войны в различных странах (Афганистан, Босния, Чечня, Косово и др.).
Насилие, примененное хотя бы однажды, значительно сокращает пространство для политического маневра, компромиссов. Зерна взаимной ненависти, посеянные в ходе гражданской войны между кланами Севера и Юга Йемена в начале 1960-х гг., дали трагические всходы через 30 лет, когда Северный и Южный Йемен вновь объединились в единое государство. В 1993 г. произошли бои между вооруженными силами северян и южан, которые завершились поражением последних и взятием Адена.
Насилие как средство в политике отличается тем, что оно способствует распространению в обществе автократических тенденций. Государства, пережившие сколько-нибудь значительные насильственные конфликты, характеризуются ужесточением политических режимов.
Исторический опыт показывает, что насилие, проложившее дорогу к власти определенной группе людей, всегда ведет к более или менее длительному периоду несвободы, террора, преследований. Диктатуры возникли после трех наиболее известных революций (Английской XVII в., Французской XVIII в. и Российской 1917 г.). Победы вооруженного национально-освободительного движения в Латинской Америке в XIX в. лишь усилили авторитарные режимы на континенте.
События, происходящие на территории бывшего СССР, также подтверждают эту закономерность. Политические режимы, установленные в результате вооруженных конфликтов в Приднестровье, Абхазии, Таджикистане, носят явно авторитарный и даже полукриминальный характер. Беззакония, репрессии, разгул преступности, отличающие общественно-политическую жизнь в этих регионах, создают серьезные препятствия на их пути к гражданскому обществу и правовому государству.
Почему насилие автократично?
Прежде всего, насилие обладает инерционностью, способностью превращаться в традицию политической жизни, вытесняя ненасильственные формы и методы политической деятельности, присущие демократии. Там, где насилие доказало свою действенность, например, при отделении от какого-то государства (Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье), при захвате власти (Россия, 1917 г., Никарагуа, 1979 г.) возникает соблазн использовать его и в дальнейшем для других целей.
То, что насилие может стать нормой политической жизни, привычкой, хорошо видно из современной истории России. Первые столкновения сотрудников милиции и оппозиционных демонстрантов в феврале 1992 г. вызвали бурю протеста. Майские беспорядки 1993 г., гораздо более кровопролитные, уже не произвели шока в массовом сознании. За уличными боями октября 1993 г. уже наблюдали тысячи «зевак», которые воспринимали происходившую трагедию просто как зрелище.
Применение насилия требует формирования определенного репрессивного аппарата (вооруженные силы, спецслужбы, органы правопорядка или отряды боевиков и т.д.), который претендует на особый статус и привилегии. Аппарат принуждения не испытывает никакого желания терять свои «теплые места», привилегии, влияние. Поэтому он не может находиться в нерабочем состоянии и не прекращает своей работы после того, как власть захвачена или прекращено насильственное противоборство. Аппарат репрессий и насилия и в последующий период стремится доказать свою важность и нужность. Для этого фабрикуются дела «врагов народа», отыскиваются мнимые подрывные элементы и шпионы.
Более того, можно наблюдать и определенную зависимость гражданских властей от институтов принуждения. В результате вооруженных конфликтов неизбежно усиливается роль армии и вооруженных нерегулярных формирований в политической жизни. Поэтому, несмотря на завершение насильственных конфликтов, в обществе сохраняется атмосфера милитаризма. Правители, пришедшие к власти насильственным путем, активно используют армию и в дальнейшем. Сулла имел армию, насчитывавшую 40 тыс. человек, Ю.Цезарь - 50 тыс. человек, император Август - 400 тыс. человек. Последние римские императоры фактически жили в военном лагере.
Заметно возрастает роль армии в политической жизни после крупных военных катаклизмов XX в.
Так, генералы Эйзенхауэр и Де Голль своим возвышением во многом обязаны военной доблести. Опасаясь подобного политического восхождения маршала Жукова, Сталин, а затем и Хрущев подвергали его опале.
Даже незначительные насильственные столкновения способствуют повышению политического веса армейской верхушки. Так, конфронтация двух ветвей власти в октябре 1993 г. укрепила влияние руководства вооруженных сил России, которое поддержало действия президента и сыграло ключевую роль в его победе над оппозицией. Силовые структуры оказали заметное воздействие на последующие политические акции исполнительной власти (в области борьбы с преступностью, в чеченском кризисе и т.д.).
Не менее существенно возрастают роль и политическое влияние органов политического сыска, спецслужб. Гипертрофированное увеличение штата органов государственной безопасности, их монополия на секретную информацию, бесконтрольность приводят к тому, что их позиции в ряде случаев становятся ключевыми при принятии политических решений. Так, известно, что органы государственной безопасности инициировали многие политические действия руководства КПСС. Немало советских политиков вышло из рядов милиции, КГБ и других силовых структур. Наиболее известные из них - Андропов, Алиев, Шеварднадзе и др. Та же ситуация характерна и для современной России.
Широкое использование насилия во внутриполитических конфликтах может спровоцировать приход к власти или усиление позиций сторонников более жесткой политической линии, как в среде правящей элиты, так и оппозиции (путем военного переворота, например).
Насилие представляет опасность для демократических институтов еще и потому, что в конечном итоге требует перестройки всей социальной, экономической, политической системы. Общество начинает как бы обслуживать принудительную функцию государст-ва. В случае угрозы извне или острого внутриполитического противоборства в экономике вводится особый режим, отменяются или приостанавливаются некоторые фундаментальные права и свободы и т.д. Все это оправдывается необходимостью борьбы против «внутренних и внешних врагов». Ж.-Ж.Руссо писал: «Нетрудно понять также, что война и завоевания, с одной стороны, и усугубляющийся деспотизм, с другой, взаимно помогают друг другу,… что война дает одновременно и предлог для новых денежных поборов и другой не менее благовидный предлог для того, чтобы постоянно содержать многочисленные армии, дабы держать народ в страхе».
Применение насилия, особенно крупномасштабного, требует мобилизации всех материальных и людских ресурсов, усиления централизации власти, ее директивного характера. Неудивительно, что в воинственной Спарте формой правления была олигархия, а в более мирных Афинах - демократия.
Использование насилия ведет к трансформации внутренней структуры и оппозиционных организаций. Насильственная борьба за власть неразрывно связана с нелегальностью. Нелегальное, подпольное существование экстремистских групп заставляет их поддерживать строгую («железную») дисциплину. По крайней мере, стремиться к ней.
Власть в этих организациях концентрируется в руках немногих лидеров, входящих в руководящие органы. Всякое инакомыслие, несогласие с решениями руководства исключается. Известны расправы с предателями, людьми, проявившими хотя бы малейшее сомнение в правильности действий лидеров.
Такие расправы осуществляются с демонстративной жестокостью, чтобы запугать остальных. Так, в левотеррористической организации РАФ убийство «предателя» поручили его брату. В Италии в одной из тюрем террористу-отступнику Д.Солдата заткнули рот кусками битого. Японские «красноармейцы» замучили нескольких своих бойцов за несогласие с тактикой руководства. Людей закалывали кинжалами, выбрасывали связанными на мороз, обрезали языки. Лидеры фашистской нелегальной организации «Вервольф», раскрытой ФСК России в 1994 г., приказали с особой жестокостью убить одного из членов группировки, которого сочли предателем.
Свобода действий в нелегальных группах сковывается и особой организационной структурой. Из-за боязни провалов они, как правило, разбиты на мелкие «боевые единицы», рядовые члены которых незнакомы с составом других единиц. Соответственно, они отстраняются от процесса принятия решений в рамках всей организации. Монополия управления сосредоточивается наверху.
Так, все нити власти в русской террористической организации «Народная воля» (вторая половина XIX в.) находились в руках членов Исполкома. Он никогда не избирался всеми народовольцами. Исполком возник в результате объединения группы лиц и в дальнейшем дополнялся путем кооптации. Кандидат предлагался пятью членами Комитета, и для избрания его на каждый «отрицательный» голос необходимо было два «положительных».
Такая же недемократическая система управления существует в современных террористических организациях. Так, в итальянских «Красных бригадах» авторитарный исполком монопольно руководил деятельностью этой организации. Необходимость сохранения целостности и выживания организации, действующей в подполье, обусловливает поддержание строжайшей дисциплины и регламентации ее внутренней жизни.
«Красные бригады» с этой целью выработали документ «Нормы безопасности и стиль работы». Документ исходил из того, что «всякая политическая работа каждого товарища должна сосредоточиваться в колонне. Все политические отношения поэтому должны контролироваться и оцениваться». В нем программировалось поведение члена организации до мельчайших подробностей, предопределялось, какое выбирать жилье, как одеваться, какие предметы обязательно иметь в квартире.
Организация имела право контролировать поведение, образ жизни бригадистов в быту. «Нормы безопасности» подчеркивали обязательность консультаций с непосредственными руководителями при знакомстве с людьми. Даже отношения в семье должны были быть под контролем организации.
Поскольку стандартизация и контроль за поведением рядовых членов являются нормой в оппозиционном подполье, атмосфера слежки и подозрительности весьма типична для них.
Таким образом, практика насилия содержит в себе потенциал автократизма, который воплощается в недемократической, квазитоталитарной структуре нелегальных организаций, а затем в формах и методах деятельности политического режима, устанавливаемого насильственным путем. Насилие, систематически применяемое против оппозиции, также способно вызвать в конечном итоге деформацию политической системы, усилить в ней авторитарные тенденции.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Как мы видим, насилие - это политическое средство, обладающее рядом специфических черт. Главные из них: 1) высокие издержки, связанные с его применением; 2) непредсказуемость, рискованность; 3) конфронтационность; 4) автократизм.
Специфика насилия показывает, что с его использованием связаны определенные последствия, в том числе опасные для субъектов, которые необходимо учитывать при выборе средств в политике. Цена, заплаченная за использование насилия, может иногда значительно превышать реальные результаты, достигнутые с его помощью. Однако насилие широко применяется в политике на протяжении всей истории человечества.
Значит, оно способно приносить определенные результаты, быть эффективным?
Эффективность политического насилия при выполнении субъектами политики функций удержания и защиты политической власти имеет как общие, так и особенные и единичные отличительные характеристики в сравнении с теми, которые присущи для функции завоевания политической власти, другими средствами. Для современного общества, в котором требуются такие качества личности, как самостоятельность, инициативность, творчество, насильственное регулирование социальных отношений малопригодно.
Насилие в целом можно оценить как политическое средство низкой эффективности, поскольку при невысокой степени достижения поставленных задач (из-за непредсказуемости насилия) оно связано с большими социальными издержками. Насилие более эффективно при решении разрушительных задач тактического характера, чем при достижении долгосрочных созидательных целей.
Несмотря на низкую эффективность, политическое насилие может приносить ожидаемые результаты в определенных конкретно-исторических ситуациях. Условиями эффективности насилия являются достаточность ресурсов; легитимность; владение искусством применения насилия (гибкое сочетание насилия с другими властными средствами, учет социальных условий деятельности политических субъектов, логичность и последовательность в использовании физического принуждения, соблюдение меры насилия); наличие благоприятных внешнеполитических факторов; политико-правовая, социально-экономическая, нравственная и психологическая целесообразность, оправданность. Критерием оправданности политического насилия может быть его соответствие прогрессивным потребностям, ценностям и нравственным установкам общества. Нравственная оценка политических действий, связанных с насилием, в значительной мере влияет не только на их ход, но и на перспективы политических процессов. С другой стороны, защита или утверждение определенных моральных ценностей невозможны, если политические насильственные действия неэффективны.
Подводя итог работы, хотелось бы добавить, что стабильной может быть только та власть, которая устраивает людей, которая что-то им дает, или про которую они думают, что она им что-то дает. Это «что-то» может быть материальным - например, высокий жизненный уровень, это может быть ощущение защищенности или вера в справедливость социального устройства. Это может быть радость от принадлежности чему-то светлому, могущественному и прекрасному.
Идеальных обществ не существует. Однако замечание Черчилля о том, что демократия, хоть и ужасна, является лучшей из всех возможных форм правления, по-видимому, разделяется большинством наших современников. По крайней мере, даже критически относящиеся к своим правительствам англичане или американцы очень редко предлагают установить вместо существующей и разочаровавшей их системы другую, основанную на принципах, апробированных в коммунистическом Китае или в Германии времен нацизма.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Дегтярев А.А. Основы политической теории. – М.: Высшая школа, 1998.
2. Ирхин Ю.В., Зотов В.Д., Зотова Л.В. Политология. – М.: Юристъ, 2000.
3. Дмитриев А.В., Залысин И.Ю. Насилие: социо-политический анализ. -М.: РОССПЭН, 2000.
4. Политология / Под ред. В.Д. Перевалова. – М.: Норма, 2003.
5. Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию. – М., 2003.
Эскалация – это расширение, увеличение чего-либо (например, вооружения государства). Слово эскалация употребляется также в значении искусственного наращивания, усиления конфликта.
Фрустра́ция (лат. frustratio - «обман», «неудача», «тщетное ожидание», «расстройство замыслов») - психическое состояние, возникающее в ситуации реальной или предполагаемой невозможности удовлетворения тех или иных потребностей.
9. Если умыслом лица охватывается совершение им (в любой последовательности) изнасилования и насильственных действий сексуального характера в отношении одной и той же потерпевшей, содеянное следует оценивать как совокупность преступлений, предусмотренных и УК РФ. При этом для квалификации содеянного не имеет значения, был ли разрыв во времени в ходе совершения в отношении потерпевшей изнасилования и насильственных действий сексуального характера.
В тех случаях, когда в действиях лица содержатся признаки совершения в отношении потерпевшего лица изнасилования или насильственных действий сексуального характера при отягчающих обстоятельствах, содеянное надлежит квалифицировать по соответствующим частям статей 131 и УК РФ.
10. Имея в виду, что совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой влечет за собой более строгое наказание, при квалификации действий лиц по пункту "б" части 2 статьи 131 или пункту "б" части 2 статьи 132 УК РФ необходимо учитывать положения частей 1 , и 3 статьи 35 УК РФ.
Изнасилование и насильственные действия сексуального характера следует признавать совершенными группой лиц (группой лиц по предварительному сговору, организованной группой) не только в тех случаях, когда несколькими лицами подвергается сексуальному насилию одно или несколько потерпевших лиц, но и тогда, когда виновные лица, действуя согласованно и применяя насилие или угрозу его применения в отношении нескольких лиц, затем совершают насильственный половой акт либо насильственные действия сексуального характера с каждым или хотя бы с одним из них.
Групповым изнасилованием или совершением насильственных действий сексуального характера должны признаваться не только действия лиц, непосредственно совершивших насильственный половой акт или насильственные действия сексуального характера, но и действия лиц, содействовавших им путем применения физического или психического насилия к потерпевшему лицу. При этом действия лиц, лично не совершавших насильственного полового акта или насильственных действий сексуального характера, но путем применения насилия содействовавших другим лицам в совершении преступления, следует квалифицировать как соисполнительство в групповом изнасиловании или совершении насильственных действий сексуального характера (часть 2 статьи 33 УК РФ).
Действия лица, непосредственно не вступавшего в половое сношение или не совершавшего действия сексуального характера с потерпевшим лицом и не применявшего к нему физического или психического насилия при совершении указанных действий, а лишь содействовавшего совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации виновному лицу либо устранением препятствий и т.п., надлежит квалифицировать по части 5 статьи 33 УК РФ и, при отсутствии квалифицирующих признаков, по части 1 статьи 131 УК РФ или соответственно по части 1 статьи 132 УК РФ.
11. Под угрозой убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (пункт "в" части 2 статьи 131 и пункт "в" части 2 статьи 132 УК РФ) следует понимать не только прямые высказывания, в которых выражалось намерение немедленного применения физического насилия к потерпевшему лицу или к другим лицам, но и такие угрожающие действия виновного, как, например, демонстрация оружия или предметов, которые могут быть использованы в качестве оружия (нож, бритва, топор и т.п.).
Ответственность за изнасилование или совершение насильственных действий сексуального характера с применением угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью наступает лишь в случаях, если такая угроза явилась средством преодоления сопротивления потерпевшего лица и имелись основания опасаться осуществления этой угрозы. При этом указанные действия охватываются диспозицией пункта "в" части 2 статьи 131 и пункта "в" части 2 статьи 132 УК РФ и дополнительной квалификации по статье 119 УК РФ не требуют.
Если угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью была выражена после изнасилования или совершения насильственных действий сексуального характера с той целью, например, чтобы потерпевшее лицо никому не сообщило о случившемся, действия виновного лица при отсутствии квалифицирующих обстоятельств подлежат квалификации по статье 119 УК РФ и по совокупности с частью 1 статьи 131 УК РФ либо соответственно с частью 1 статьи 132 УК РФ.
12. Изнасилование или насильственные действия сексуального характера следует признавать совершенными с особой жестокостью, если в процессе этих действий потерпевшему лицу или другим лицам умышленно причинены физические или нравственные мучения и страдания. Особая жестокость может выражаться в издевательстве и глумлении над потерпевшим лицом, истязании в процессе изнасилования, в причинении телесных повреждений, в совершении изнасилования или насильственных действий сексуального характера в присутствии родных или близких потерпевшего лица, а также в способе подавления сопротивления, вызывающем тяжелые физические либо нравственные мучения и страдания самого потерпевшего лица или других лиц. При этом суду следует иметь в виду, что при квалификации таких действий по признаку особой жестокости необходимо устанавливать умысел виновного лица на причинение потерпевшим лицам особых мучений и страданий.
Если при изнасиловании или совершении насильственных действий сексуального характера либо покушении на них потерпевшему лицу умышленно причиняется тяжкий вред здоровью, действия виновного лица квалифицируются по соответствующей части статьи 131 или статьи 132 УК РФ и по совокупности с преступлением, предусмотренным статьей 111 УК РФ.
Неосторожное причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего лица при совершении изнасилования или насильственных действий сексуального характера охватывается соответственно пунктом "б" части 3 статьи 131 или пунктом "б" части 3 статьи 132 УК РФ и дополнительной квалификации по другим статьям УК РФ не требует.
Действия лица, умышленно причинившего в процессе изнасилования или совершения насильственных действий сексуального характера тяжкий вред здоровью потерпевшего лица, что повлекло по неосторожности его смерть, при отсутствии других квалифицирующих признаков следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных частью 1 статьи 131 или частью 1 статьи 132 УК РФ и частью 4 статьи 111 УК РФ.
16. При совершении убийства в процессе изнасилования или насильственных действий сексуального характера содеянное виновным лицом подлежит квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных пунктом "к" части 2 статьи 105 УК РФ и частью 1 статьи 131 или частью 1 статьи 132 УК РФ, либо по соответствующим частям этих статей, если изнасилование или насильственные действия сексуального характера совершены, например, в отношении несовершеннолетнего лица или не достигшего четырнадцатилетнего возраста либо группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой.
Если убийство совершено после окончания или насильственных действий сексуального характера либо покушений на них в целях сокрытия совершенного преступления, либо по мотивам мести за оказанное сопротивление, содеянное виновным лицом следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных пунктом "к" части 2 статьи 105 статьей 20 УК РФ лица в возрасте от 14 до 16 лет подлежат ответственности только за изнасилование и совершение насильственных действий сексуального характера.
При решении вопроса об уголовной ответственности лиц, достигших шестнадцатилетнего возраста, за понуждение к действиям сексуального характера ( УК РФ), а также за развратные действия в отношении лица, заведомо не достигшего шестнадцатилетнего возраста ( УК РФ), необходимо учитывать, что закон в указанных случаях направлен на охрану нормального развития обоих несовершеннолетних. Исходя из этого суд должен учитывать возраст обоих несовершеннолетних, данные, характеризующие их личности, степень тяжести наступивших последствий и иные обстоятельства дела.
19. Судам надлежит выполнять требования закона ( УК РФ) о назначении виновным справедливого наказания в пределах, предусмотренных санкциями соответствующих статей Уголовного кодекса Российской Федерации, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, их личности, обстоятельств дела, смягчающих и отягчающих наказание, предшествовавших преступлению отношений потерпевшего лица с виновным, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.
20. Рекомендовать судам, учитывая специфику дел о преступлениях, предусмотренных и УК РФ, устранять все вопросы, не имеющие отношения к делу и унижающие честь и достоинство потерпевшего лица, своевременно пресекать нетактичное поведение отдельных участников судебного разбирательства.
21. В связи с принятием настоящего постановления признать утратившим силу постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 апреля 1992 г. N 4 "О судебной практике по делам об изнасиловании" в редакции постановления Пленума от 21 декабря 1993 г. N 11.
Председатель Верховного Суда
УДК 10 (075.3) ББК Ю6-67 я 73
О. А. Коврижных
Сущность и типология политического насилия
Статья представляет собой попытку выявить сущностную характеристику феномена политического насилия и выявить основные типологии политического насилия, разработанные разными авторами. В статье рассматриваются условия, при которых насилие может быть эффективным средством и методом борьбы за власть, анализируются причины применения политического насилия. Автор приходит к выводу, что политическое насилие является тормозом для развития любого государства и общества в целом.
Ключевые слова: политическое насилие, власть, бунты, восстания, заговоры, войны, государственные перевороты, терроризм, революции, авторитет, сила, культурное и государственное насилие.
O. A. Kovrizhnyh
Essence and Typology of Political Violence
This article is an attempt to identify the characteristics of the phenomenon of political violence and to consider the basic typology of political violence, developed by different authors. The article considers the conditions under which violence can be an effective means and method of struggle for power, analyzes the causes of political violence. The author concludes that political violence is an obstacle for the development of any state and society in general.
Keywords: Political violence, authority, revolts, rebellions, conspiracies, wars, state revolutions, terrorism, power, cultural and state violence.
Политическая сфера пронизана борьбой за власть, и в ходе этой борьбы политическое насилие часто используется как эффективный метод захвата или удержания политической власти. В связи с этим необходимо раскрыть сущность термина «политическое насилие».
И. М. Липатов считает, что «политическое насилие есть идеологически обусловленная и материально обеспеченная деятельность классов, наций, социальных групп и реализующих их цели социальных институтов, направленная на применение средств принуждения, с целью завоевания, удержания, использования государственной власти, достижения политического господства на международной арене, управления социальными процессами в классовых интересах» . Однако данный автор, в своем определении не учитывает политическую элиту, с одной стороны, и народ - с другой, которые
могут использовать политическое насилие в своих целях.
А. И. Кугай понимает политическое насилие как «подавление или принудительное ограничение свободы воли социального субъекта, обусловленное действиями социальных сил: стремящихся к политической власти, ее осуществляющих, утверждающих определенный социально-политический идеал» . Возникает в связи с этим определением спорный вопрос: всегда ли социальный субъект, использующий как средство политическое насилие, руководствуется социальнополитическими идеалами. На наш взгляд, чаще он действует на основе прагматичных замыслов и целей.
Историк А. Ю. Пиджаков дает наиболее полное определение: «политическоенасилие -это физическое принуждение, используемое как средство навязывания воли субъекта с це-
лью овладения властью, прежде всего государственной, её использования, распределения, защиты» . Именно государственная власть является целью, а борьба за нее с использованием политического насилия -средством достижения этой цели.
Политическое насилие со стороны государства - это использование силы для предотвращения протестного поведения граждан, поддержания внутреннего порядка и спокойствия. Почему оно считается лучшим способом или средством? С нашей точки зрения, феномен политического насилия заключается в кажущейся эффективности его применения и видимых быстрых результатах.
Политическое насилие в России применялось на протяжении веков, как со стороны государственной власти и отдельных политических деятелей, так и со стороны народа или масс. Например, в эпоху царя Ивана IV Грозного политическое насилие, облечённое в форму опричнины, использовалось как основной инструмент или метод управления страной. Главной целью опричнины было удержание политической власти в руках царя и устранение всех недовольных.
Можно ли считать, что политическое насилие для царя было безальтернативным способом управления страной? Ответ на этот вопрос кроется, на наш взгляд, как в деспотическом характере самого Ивана Грозного, так и в эффективности и простоте политического насилия как метода захвата или удержания власти.
А. В. Дмитриев, И. Ю. Залысин называют условия, при которых насилие может быть эффективным. Результативность насилия определяется достаточностью ресурсов, находящихся в распоряжении тех, кто его осуществляет. К таким ресурсам относятся:
1. Человеческие ресурсы (число людей, поддерживающих и осуществляющих акты насилия, в том числе вооруженные отряды, которые на регулярной или нерегулярной основе осуществляют физическое принуждение);
2. Вооружение (совокупность инструментов насилия). Преимущество в количестве и качестве вооружения может оказаться важным фактором при прочих равных условиях, определяющим результат тех или иных политических конфликтов;
3. Материальные ресурсы: собствен-
ность, естественные и финансовые ресурсы, экономическая система, система связи и транспорта и т.д;
4. Организация. Она обеспечивает упорядоченность, систематичность властного воздействия, повышает его эффективность в том числе при использовании насилия .
Причины видимости эффективности политического насилия, на наш взгляд, кроются в следующих факторах:
1. Это самый быстрый способ получения политической власти и достижения определенных целей политическими лидерами.
2. Это самый малозатратный способ достижения политических целей.
3. При его использовании моделируется эффект демонстрации своей силы, авторитета, превосходства над политическими соперниками.
Причины применения политического насилия могут быть самыми разными: политическими, экономическими, социальными, религиозными или даже идеологическими. В качестве политических причин можно рассматривать: отсутствие власти, нехватку властных ресурсов и полномочий или стремление удержать власть в руках лидера или политической элиты, борьбу за сферы влияния, стремление ликвидировать оппозицию, борьбу за независимость в силу отсутствия национального суверенитета и др. Экономическими причинами могут быть нехватка или ограниченность материальных ресурсов, денег, территории, полезных ископаемых, устранение конкуренции среди монополий и т. д. Социальными причинами применения политического насилия является нарушение гражданских прав и низкий уровень качества жизни (бедность, невыплата заработной платы, сокращение государством социальных гарантий и программ).
В ответ на политическое насилие правительство принимает меры для разгона демонстрантов и наведение порядка, что только усугубляет напряженную социальную ситуацию в обществе. Примером может послужить непопулярное решение современного французского правительства продлить на два года пенсионный возраст для граждан своей страны. Президенту Франции и парламен-
Гуманитарный вектор. 2010. № 4 (24)
ту выгоден этот закон, так как он позволяет значительно сократить государственные расходы на социальную сферу. В ответ происходят массовые стихийные акции протеста всех категорий населения французского общества во главе с профсоюзами. Религиозными причинами являются отклонение от чистоты вероисповедания или угнетение религиозных ценностей одного народа другим. Идеологические причины - это стремление к борьбе с терроризмом, стремление бороться за национальную идею, символы и др.
Рассмотрим различные типологии политического насилия. Д. Галтунг выделял прямое и структурное политическое насилие. Прямое насилие имеет не только точный адресат, но и ясно определяемый источник насилия. Структурное насилие тесно связано с социальной системой, и в качестве результата возможна даже ликвидация существующего политического строя .
Как показывает исторический опыт, каждая страна испытывала и переживала последствия применения как прямого, так и структурного насилия. Со стороны применения его народом Д. Галтунг подразделяет его на:
Беспорядки (спонтанные, неорганизованные народные стачки, бунты, восстания);
Заговоры (государственные перевороты, мятежи, терроризм);
Внутренние войны (партизанские войны или революции) .
В России стихийные беспорядки, стачки, спонтанные бунты и народные восстания нарастали в «смутные времена», то есть в условиях анархии, произвола властей и в условиях социально-экономического или политического кризиса. Они характеризовались не только разными целями и результатами, но и различной степенью жестокости политического насилия. В качестве исторического примера можно привести крестьянские бунты - восстания И. Болотникова, С. Разина. Е. Пугачёва.
И. М. Липатов разделяет насилие по следующим критериям :
По субъекту (государственное и оппозиционное);
Объекту (внутригосударственное и межгосударственное);
По средствам (вооруженное, правовое, экономическое, идеологическое);
По целям (революционное и реакционное);
По результатам (конструктивное и деструктивное).
Приведем и другие типологии политического насилия. П. Уилкинсон систематизирует насилие по двум критериям :
1. По масштабу и интенсивности оно подразделяется на:
Массовое (бунты и уличное насилие, вооруженное восстание и сопротивление, революции и контрреволюции, государственный или массовый террор и репрессии, гражданская война, ядерная война);
Политическое насилие небольших групп (изолированные акты саботажа или атаки на собственность, отдельные попытки политических убийств, война политических банд, политический терроризм, партизанские рейды на территории иностранных государств).
2. По целям и задачам насилие подразделяется на:
Внутрикоммунальное (защита групповых интересов в конфликте с враждебными этническими и религиозными группами);
Протестующее (попытки убедить правительство исправить недостатки);
Преторианское (насильственные изменения в правительстве);
Репрессивное (подавление реальной или потенциальной оппозиции);
Сопротивленческое (препятствует правительственной власти);
Террористическое (запугивание жертв для достижения политических целей);
Революционное и контрреволюционное (стремление уничтожить данную политическую систему или ее защитить);
Военное (победа над противником).
В России 90-х гг. XX в. в условиях социально-экономического кризиса, безработицы, инфляции и политической напряжённости страну также охватили массовые волнения и беспорядки с применением политического насилия в различных его формах. Столкновения с властями были неизбежны, погибли мирные граждане при вводе танков и военных в Москву в августе 1991 г. Политический кризис был разрешен решительными действиями М. Горбачева и Б. Ельцина.
Д. Галтунгом также было введено понятие «культурное насилие», под которым по-
нимается «любой аспект культуры, который может использоваться для легализации насилия в его прямой и структурной форме» . Главная задача культурного насилия состоит в том, чтобы придать ему легитимность (законность), то есть насилие воспринимается при этом как справедливое или необходимое средство для достижения целей. На наш взгляд, культурное насилие выполняет идеологическую функцию. Именно с помощью идеологии (фашисткой или коммунистической) оправдывалось применение политического насилия со стороны власти в тоталитарных режимах.
Характерными чертами политического насилия как способа достижения или удержания власти являются:
1. Негуманность и жестокость, так как при этом не учитывается ценность человеческой жизни. Применение политического насилия влечет многочисленные человеческие жертвы при действии принципа «цель оправдывает средства».
2. Видимость безнаказанности действий как со стороны народа, так и со стороны правительства или властей.
3. Иллюзия безальтернативности использования других средств в борьбе за свои права народными массами.
Анализ данных типов политического насилия позволяет сделать выводы о том, что, во-первых, оно использовалось тысячелетиями с древнейших времен. Во-вторых, на протяжении веков совершенствовались методы политического насилия и изменялись его формы, виды и типы в зависимости от определенных обстоятельств, социальноэкономических и политических условий и духа исторической эпохи. В третьих, оно было и остается быстрым и эффективным способом достижения политических целей в борьбе за власть, но при этом имеет негативные последствия, человеческие жертвы и влечет за собой социальные и политические катастрофы (опыт политических репрессий или последствия терроризма).
Таким образом, особенность политического насилия (открытого или скрытого) как феномена состоит в применении силы и принуждения для реализации властной воли или сопротивления ей. Политическое насилие, несомненно, является тормозом для развития государства и общества в целом.
Список литературы
1. Галтунг Д. Культурное насилие // Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. М. Вып. 8, 1995. С. 34-38.
2. Дмитриев А. В., Залысин И. Ю. Насилие: социо-политический анализ. М.: РОССПЭН, 2000. 327 с.
3. Козырев Г. И. Политическая конфликтология. М.: ИНФРА Форум, 2008. 432 с.
4. Кугай А. И. Природа политического насилия и его роль в современном мире: автореф. дис... канд. филос. наук. М., 1993. 22 с.
5. Липатов И. М. Сущность и основные формы политического насилия в современных условиях (философско-социологический анализ): автореф. дис. канд. филос. наук. М., 1989. 24 с.
6. Пиджаков А. Ю. Сущность и разновидности политического насилия. М.: ЭКСМО-ПРЕСС, 2008. 136 с.
Насилие – действия, предпринимаемые в отношении человека и общества против их воли, препятствующие или ограничивающие реализацию их воли. Иначе говоря, любое насилие есть конфликт воль, и для его реализации необходимо наличие хотя бы двух воль, а разрешается этот конфликт путем недобровольного подчинения одной воли другой. Однако, связывая насилие с конфликтом, не следует забывать, что насилие – не форма конфликта, уровень, степень конфликтности ситуации.
Некоторые философы и социальные психологи (Ф. Ницше, К. Лоренц) рассматривают насилие как феномен, глубоко укорененный не только в человеческом существовании, но вообще в существовании живых организмов. Так, в животном мире (включая приматов) насилие носит трофический (пищевой) характер (что, кстати, чрезвычайно редко применяется по отношению к представителям своего вида), связано с защитой или расширением ареала (территории) обитания, защитой детенышей, борьбой за продолжение рода, доминированием в стаде и т.п.
Политическая власть, возникновение государства фактически продолжило те же самые интенции насилия: войны и контроль ресурсов, геноцид, религиозные войны, обеспечение безопасности, контроль, санкции. Политика – это не только идеи, но и реализация идей, т.е. действие, в том числе и принуждающее. Недаром одно из общепризнанных определений власти трактует ее как право на легитимное насилие. И такое насилие должно быть рационально обосновано, т.е. обладать характеристиками нормативности, целесообразности, оптимальности, а значит, сознательности (вменяемости и ответственности).
Насилие в политике используется: при захвате власти; при удержании власти; при модернизации, проведении реформ, которые не пользуются поддержкой и встречают сопротивление (организационное или также личностное). Насилие активно проявляется в политике: как агрессия и сопротивление агрессии, как легитимное государственное насилие, как различные формы нелегитимного насилия (от протестных агрессивных действий до терроризма).
В политическом насилии можно различать насилие государственное (оправданное и неоправданное) и негосударственное (внутри страны, транснациональное).
Оправданием насилия может служить закон или международный договор. Именно так традиционно и оправдывается насилие против тех, кто не принимает "наш" закон: они вне закона, нелюди, подобны зверям, по отношению к которым оправдано любое насилие.
Не менее парадоксально и "мягкое насилие" – манипулирование, неосознаваемое объектами манипуляции, фактически соблазнение – способность сделать так, чтобы другие захотели то, что от них требуется. Обычно разоблаченная манипуляция жестко бьет по манипулятору. Люди могут простить обиду, ошибку, даже измену (в случае искреннего раскаяния) или преступление (особенно совершенное вынужденно), но манипуляция – это не ошибка, не слабость, а злая расчетливая воля, когда других держат за игрушки. И такое не прощается. Это, кстати, объясняет, почему в странах с режимами, построенными на манипуляции, история носит непредсказуемый характер, нет кумулятивного, связного понимания истории: она постоянно переписывается, герои оказываются злодеями, преступники – героями, города и улицы переименовываются и т.д.
По сферам проявления насилие бывает:
- информационное (манипулирование, убеждение, переубеждение, информационные и смысловые войны);
- экономическое принуждение;
- физическое – от ограничения свободы до военных действий как в самой стране, так и за рубежом.
Тем же насилием являются и формы борьбы с властью: протестные движения, восстания, национально-освободительные и гражданские войны, революции, различные формы преступности, терроризм.
Практически все актуальные проблемы и темы политического дискурса связаны с насилием:
- власть: захват, удержание, распределение, наказание связаны с различными формами насилия в различной степени;
- терроризм – как сам террор, так и борьба с ним есть насилие;
- манипулирование давно уже носит название мягкого насилия;
- модернизация, инновация предполагают преодоление сопротивления им, т.е. опять предполагают определенное насилие или хотя бы готовность к нему.
Столь же разнообразны и формы насилия. Примерами насилия могут служить:
- убийство или нанесение вреда физическому или психическому здоровью;
- отъем, кража, уничтожение, порча собственности;
- ограничение свободы передвижения и видов деятельности;
- принуждение к занятию какой-либо деятельностью или исповеданию какой-либо идеологии;
- силовое изменение политического режима и социально-экономического порядка.
Источниками, причинами, вызывающими насилие, могут быть:
- психические причины: нездоровье, психотизм, состояние аффекта;
- социальные конфликты, конфликты интересов;
- криминал: хулиганство, разбой, грабеж, убийство;
- политические цели: войны (как международные, так и гражданские), революции, восстания.
Получается, что насилие – характеристика ситуации, но не сущности. Но тогда где критерии выбора и допустимости форм насилия? В случае с допустимостью насилия это должен быть выбор свободной и разумной воли, но где и каковы критерии, которыми она может руководствоваться?
Моральный выбор реализуется между двумя крайними полюсами насилия:
- либо человек человеку волк, и для того чтобы выжить, чтобы завоевать место под солнцем, надо быть безжалостным по отношению к другим, которые ограничивают твои возможности питания, продолжения рода. Крайним проявлением такой безжалостности будет убийство другого;
- либо если ты понимаешь, что своим существованием мешаешь другим, ограничиваешь их возможности самореализации, то не мешай, уйди, в крайнем проявлении убей себя.
Этот своеобразный "парадокс ригоризма" – позиция либо палача, либо жертвы – задает две крайности (подобные ультрафиолетовой и инфракрасной границам, между которыми расположено все разноцветие солнечного спектра), между которыми и реализуются варианты морали и морального выбора. Тогда зона морали есть зона интерпретаций, оправдывающих применяемое действие.
Согласно М. Фуко, политическое насилие суть некая культура принуждения, реализующая конкуренцию моралей. Тогда получается, что политика – игра свободных воль, в которой взаимное насилие есть условие свободы и самоопределения, а история и жизнь в целом предстает в духе Ф. Энгельса не просто равнодействующей воль, но равнодействующей всеобщего взаимного насилия. А узурпация кем-то "свободного разума" порождает "угнетение тел", превращает власть в законное насилие, а еще точнее, властное насилие – в закон. Именно так понимал политическое насилие Ж. Сорель, различающий насилие власти, Господство, претендующее на Разум, и насилие революционное, творческое, действие Разума против Господства.
Насилие настолько распространено в социальной жизни, что можно говорить об определенной его "культуре": символике, стилистике, правилах и нормах – национально-этнических, конфессиональных, корпоративных (табл. 7.6).
Таблица 7.6
"Культура", нормативность насилия
|
Государственное насилие |
Криминальное насилие, терроризм |
|
к общественному мнению, СМИ; Заложники |
Несмотря на призывы к толерантности, специальные программы, направленные на снижение роли насилия, интерес к философии и практикам ненасилия в современном обществе, сохраняется высокий уровень агрессии – как в политике, так и в обыденной жизни. Соответственно, предпринимаются активные попытки осмысления самого феномена и "культуры" насилия, следствием чего является интенсивное формирование дискурса насилия, в котором особую роль играет его наиболее радикальная форма – argumentum ad morti (аргумент к смерти).
Этот тип аргументации проявляется в использовании тезиса и посылок, соответствующих рассуждений, содержащих "смертные" термины, что придает доводам особую убедительность: "Все люди смертны", "Все там будем" и т.п. Проявляется он и в апелляции к возможным практическим выводам, в прямой угрозе жизни оппонента или его близких: "Стой! Стрелять буду!", "Если вам дорога жизнь вашей дочери, вы сделаете это" и др. Сюда же относится и угроза самоубийством: "Если вы не сделаете это, я повешусь". К подобного рода аргументам прибегают не только шантажисты, грабители, рэкетиры, но и органы охраны порядка, службы безопасности. Примерами argumentum ad morti являются угроза военных операций во внешней политике, законодательное требование смертной казни, настойчивость на необходимости введения чрезвычайного положения и т.п.
Сила argumentum ad morti в апелляции к биологическому или (и) социальному пределу человеческого существования "Пусть тебя не будет!". "Я вычеркиваю вас из списка живых" – в такой высокопарной форме выражал эту идею главарь банды анархистов из кинофильма "Достояние республики". Широко пользовался этим приемом anti-dixi И. В. Сталин. "Есть человек – есть проблемы, нет человека – нет проблем!", "Смерть решает все проблемы" – не только рассуждения, но и практические, реализованные в общенациональном и международном масштабе программы действий – политических кампаний, репрессий, аппаратной работы, отношений в правящей элите.
Такая аргументация характерна для "до-логических" сообществ с неразвитой и невостребованной логической культурой социальной коммуникации, с целерациональностью, апеллирующей не к закону, а к силе, не к свободе, а к произволу. Если власть вне морали, творится, утверждается вне институциональных рамок, вне институциональной свободы и ответственности, в том числе насилием, то формирование легитимности напоминает "стокгольмский синдром" (когда у заложников формируется оправдание действий своих захватчиков и даже возникает симпатия к ним). С этих позиций утверждение легитимной власти предстает неким подобием садомазохистского комплекса. А мораль и культура возникают в процессе выработки объяснения и оправдания утверждения власти.
Так, в случае чрезвычайного положения, революции, переворота легитимность новой власти обеспечивается последующими интерпретациями. Иногда такой "нервоакт насилия" не укладывается в сложившуюся систему институтов, выносится за рамки морали, представая сакральным действом. И чем чудовищнее такое преступление, тем более сакральна будет власть, возникшая на его основе. Не случайно в большинстве традиционных мифов власть утверждается с помощью некоего действа, недопустимого в рамках профанной морали. У самого же суверена в момент совершения акта утверждения власти морального выбора нет. Он возникает не до, а после – как объяснение, как интерпретация, рационализирующая мотивация.
Однако, как уже отмечалось, власть и ее силу ни в косм случае нельзя отождествлять с насилием. Сила как способность к свершению (так, англ. power, означающее власть и силу, производно от posse – быть способным) является основой жизни, существует во всех ее проявлениях: как жизненная сила (витальность), как самоутверждение, как способность к защите и только потом – как агрессия и насилие. Быть способным к самореализации, самоутверждению является основанием суверенной свободы, способностью к ее реализации. Добро отнюдь не является отрицанием силы, бессилием. Именно бегство от реальности, от ответственности за происходящее, политическая апатия и оборачиваются насилием.
Мотивация к применению насилия может быть связана с искушением простых решений; принудительным нововведением; симптомами слабости и некомпетентности. Поэтому нередко политический нравственный выбор заключается в альтернативе: либо принять ответственность за свои возможности, свои силы (потенциальное "зло в себе"), либо перекладывать ответственность на внешнее зло ("приносить жертву Сфинксу за стеной"), которое оказывается проекцией собственной вины за собственное бессилие. Невыносимая вина за собственное бессилие вызывает в качестве оправдания за него некое могущественное внешнее зло. Не случайно соскальзывание общества к авторитаризму, диктатуре, а то и тоталитаризму является следствием глубокой депрессии.
Поэтому избавиться от насилия можно, только избавившись от бессилия – этому служат способы распределения силы, власти и ответственности в обществе, чтобы любой его член имел возможность к самореализации и самоутверждению, чувствовал, что с ним и его возможностями считаются. Из существующих политических систем наибольшими возможностями решения этой задачи обладает демократия.