Моральный вред за смерть ребенка в роддоме. В иске к больнице о компенсации вреда в связи со смертью новорожденного ребенка отказано. Как привлечь врачей за смерть ребенка

24.02.2017 года около 20-00 час перед купанием, измерили ребенку температуру, оказалась немного повышенной – 37С, хотя признаков какого-либо заболевания не было, ребенок лишь слегка капризничал. Я дала дочери сироп «Нурофен» для снятия симптомов и снижения температуры, т.к. предположила, что капризы дочери связаны именно с повышением температуры, но Арина не смогла его даже проглотить т.к. сразу образовался рвотный рефлекс. Время было примерно после 21-00 час. После этого я покормила дочку и стала укладывать ее спать. Арину вырвало, сначала один раз,затем второй раз и она стала сильно капризничать, отказывалась пить и кушать. Примерно к 00-50 час. дочку рвало многократно, после чего в 00-58 час. (25.02.2017 года) я вызвала скорую помощь, сообщила о причинах вызова, описала состояние дочери, указала ее возраст – 6 месяцев. При этом на пульт ССМП я смогла дозвониться только с 4 раза, т.к. постоянно срабатывал автоответчик. Согласно выписке звонок был передан бригаде ССМП только в 03-00 час. и бригада ССМП приехала к нам в 03-11 час. Я объяснила прибывшим медработникам причину вызова, они произвели осмотр ребенка, посмотрели подгузник и сообщили о необходимости госпитализации. в 03-59 нас доставили в приемный покой ГБУЗ СО СГДКБ № 1 имени Н.Н. Ивановой (г. Самара, пр. Карла Маркса, 165А). В течение 30 мин. медсестра приемного покоя заполняла документы и выписала направление на кровь и УЗИ. После обследования, примерно в 05-00 час. мы с дочерью вернулись в приемный покой. К нам вышел хирург, осмотрел ребенку живот и сказал, что патологий не выявлено. После этого мы находились в приемном покое еще около 20 мин., состояние ребенка ухудшалось, она отказывалась от еды и воды, стала закатывать глаза, кожные покровы были очень бледные, видно было, что ребенок в очень плохом состоянии. После этого к нам вышел педиатр Трифонова Елена Александровна и вновь осмотрела ребенка. В это время ребенка вырвало, рвало уже желчью. Врач на это обратила внимание и спросила у меня: «Ребенок всегда такой бледный?». Я ответила: «Нет, это из-за того, что ребенка всю ночь рвет и что у ребенка уже обезвоживание, т.к. она не пьет». Ребенка, вырвало еще раз и врач это видела. Педиатр предположила, что возможно у ребенка инфекция и нужно ехать в ГБУЗ СО СГКБ №2 имени Н.А. Семашко. При этом ни какой медицинской помощи нам оказано не было, несмотря на то, что было очевидно, что ребенок находится в очень плохом состоянии и требуется срочная медицинская помощь ! Нас с больным ребенком направили в ГБУЗ СО «СГКБ №2 имени Н.А. Семашко своим ходом , то есть на своем автомобиле. Хорошо, что у нас есть автомобиль, а как быть тем, у кого автомобиля нет? И это при том, что ребенка в приемный покой ГБУЗ СО СГДКБ № 1 имени Н.Н. Ивановой доставила бригада ССМП! В ГБУЗ СО «СГКБ №2 имени Н. А. Семашко мы приехали около 06-00 час. В приемном покое мы пробыли около 30 мин., нас встретил врач Баранов Виктор Иванович с очень недовольным видом и пренебрежением, все это время медперсонал заполнял документы, никакой медицинской помощи ребенку опять же не оказали, хотя по ее состоянию было очевидно, что медицинская помощь просто необходима и при том СРОЧНАЯ! В ГБУЗ СО «СГКБ №2 имени Н. А. Семашко врач Баранов Виктор Иванович даже не соизволил прийти к простому методу измерения температуры и давления. Нас положили в платную палату и велели поить ребенка водой. Все это время дочь рвало, однако никто из медперсонала к нам не подходил и никакую помощь нам не оказывали. Все это время я находилась рядом с дочерью, мое состояние описать невозможно: тревога и страх за ее жизнь и здоровье, а также негодование, почему в течение такого длительного времени, видя, что состояние ребенка ухудшается, никто никакой помощи нам не оказывает. Ведь именно из-за болезни ребенка нас госпитализировали и вокруг меня находились медработники, то есть люди со специальным образованием, призванные в силу своих должностных обязанностей, оказывать эту помощь. При этом адекватно оценить состояние ребенка я была не в состоянии, поскольку это первый ребенок и за весь период жизни 6 месяцев, она заболела впервые. Через 3 часа, то есть после 09-30 час. пришла медсестра и сделала ребенку укол, пояснила, что это антибиотики. Через некоторое время, примерно 30 мин. пришла другая медсестра и пригласила нас сдать кровь из пальца. Пока я собирала Арину, чтобы идти с ней сдавать кровь, ее состояние резко ухудшилось, она перестала открывать глаза. Время было около 11 час. Я побежала на пост к врачу и сообщила об этом. Врач пригласила реаниматолога Моисеева Павла Григорьевича, Арину забрали и в 11-30 час. сообщили, что наступила смерть.

Клиенты часто спрашивают меня, в какую сумму оценить физические и нравственные страдания, причинённые вследствие врачебной ошибки?

Дать однозначный ответ на этот вопрос очень сложно…

Согласитесь, как можно озвучить стоимость преждевременного ухода из жизни близкого родственника?

Во сколько оценить несостоявшиеся ожидания пережить чувства отцовства и материнства, когда умирает долгожданный ребёнок?

Сколько попросить у суда за почку, руку, ногу, палец или зуб, отнятый в результате неправильного лечения, которые больше никогда не вырастут?

Изучая судебную практику по делам, связанным с врачебной ошибкой, я посчитал нужным обобщить информацию, имеющуюся в открытом доступе, и рассказать какие суммы присуждаются судами пациентам, пострадавшим от халатности врачей.

Я постарался указать только те судебные акты, которые вступили в законную силу и в которых указаны конкретные суммы, подлежащие к возмещению.

Добавлю, что в ходе работы постоянно сталкиваюсь с одной большой трудностью - это небольшое количество судебных актов, в которых указаны наименования медицинских организаций, вина врачей которых нашла подтверждение, а так же где указан размер взысканных денежных средств. В подавляющем числе случаев эти сведения отсутствуют. Причины, по которым суды не указывают эти сведения, мне, честно говоря, не понятны…

8 000 000 рублей в счёт компенсации морального вреда взыскано решением Салехардского городского суда Ямало-Ненецкого автономного округа от 10.04.2012 года по гражданскому делу № 2-8/2012 с ГБУЗ «Салехардская окружная клиническая больница» в пользу матери новорожденного ребёнка, скончавшегося вследствие «врачебной ошибки».

01.07.2011 г. В 14 часов 00 минут у истицы начались роды. 02.07.2011 г. в 03 часа 30 минут зарегистрирован второй период родов, схватки потужного характера через 2-3 минуты через 40-45 секунд, расположение головки плода в заднем виде в полости малого таза. В 04 часа 30 минут отмечено отсутствие продвижения головки, что при нормальной частоте и продолжительности схваток в указанный выше период родов, было расценено, как слабость родовой деятельности.

Начатое родоусиление окситоцином к продвижению головки не привело и в 05 часов 00 минут был отключен.

Врачом было принято решение закончить роды операцией кесарева сечения.

В 05 часов 20 минут был вызван врач.

В 05 часов 40 минут при совместном осмотре врачами было принято решение закончить роды естественным путем.

В 06 часов 00 минут естественными родами родился мертворожденный плод женского пола массой 3 210 грамм, ростом 51 сантиметр.

Экспертами было установлено, что:

«Черепно-мозговая травма у плода произошла во втором периоде родов. Последний начался в 03 часов 30 минут 02.07.2011 г. и закончился в 06 часов 00 минут 02.07.2011 г., когда через естественные родовые пути родилась мертвая девочка. 02.07.2011 г. в 03 часа 00 минут головка плода находилась в полости малого таза. Затем на протяжении 2 часов продвижение головки не происходило.

Это могло иметь место или при слабости родовой деятельности, или при клиническом несоответствии размеров таза и головки плода. Каждая из этих причин являлась показанием для изменения плана ведения родов на оперативное родоразрешение.

При этом в первом случае следовало провести операцию наложения акушерских щипцов, а во втором - операцию кесарева сечения. Смерть плода последовала в результате родовой черепно-мозговой травмы в виде выраженной патологической конфигурации головки, разрыва сагиттального синуса, надрывов твердой мозговой оболочки в области сагиттального синуса и мозжечковых наметов, субдурального, эпидуральных (под и над твердую мозговую оболочку), субарахноидальных (под мягкие мозговые оболочки), вентрикулярного (в желудочки головного мозга) кровоизлияний.

Показания для родоразрешения путем операции кесарева сечения возникли во втором периоде родов. Этими показаниями были несоответствие размеров таза и головки плода (клинически узкий таз) и дистресс (острая гипоксия) плода.

Эти показания, направленные на спасение жизни плода, были абсолютными. При длительном стоянии головки плода в одной плоскости родовая черепно-мозговая травма возможна в случае развития патологической конфигурации головки. В такой акушерской ситуации при условии нахождения головки плода в полости малого таза необходимо срочное проведение операции кесарева сечения для родоразрешения до развития родовой черепно-мозговой травмы.

Таким образом: отсутствие продвижения головки на протяжении более 2 часов при нормальных по продолжительности и частоте схватках, наличие родовой черепно-мозговой травмы с выраженной патологической конфигурацией головки указывают на то, что в родах имел место клинически узкий таз, а не слабость родовой деятельности; родоразрешение через естественные родовые пути при несоответствии размеров таза и головки плода (клинически узком тазе) явилось причиной родовой черепно-мозговой травмы плода и его мертворождения; своевременная адекватная оценка акушерской ситуации, своевременное адекватное изменение плана ведения родов, своевременное адекватное родоразрешение должны были предотвратить родовую черепно-мозговую травму плода и его мертворождение; между действиями (бездействием) медицинского персонала и родовой черепно-мозговой травмой, явившейся причиной гибели плода имеется прямая причинно-следственная связь».

3 000 000 рублей в счёт компенсации морального вреда взыскано решением Железнодорожного районного суда г. Новосибирска от 24.09.2010 г. по гражданскому делу № 2-225/2010 с ГБУЗ «Государственная Новосибирская областная клиническая больница» в пользу Н.Н.А., у которой вследствие не надлежащего наблюдения и не правильных действий врачей, родилась мёртвая двойня.

2 000 000 рублей в счёт возмещения морального вреда взыскано решением Смольнинского районного суда г. Санкт-Петербурга от 30.03.2011 г. по гражданскому делу № 2-85/2011 с СПб ГУЗ «Родильный дом № 13» в пользу А.Т.Г., у которой в результате врачебной ошибки родился мёртвый ребёнок, а так же которой вследствие неправильных действий врачей был повреждён левый мочеточник и удалена матка.

19.05.2010 г. около 06.00 час. на 34 неделе беременности у истицы начались схватки.

При поступлении в роддом, истица сообщила врачам информацию о времени начала схваток, а так же сведения о состоянии своего здоровья, предоставила имевшуюся медицинскую документацию.

В приемном отделении был поставлен диагноз: «вторичная слабость родовой деятельности, рубец на матке», однако, с проведением операции «кесарево сечение» врачи не спешили, рекомендации врача-гинеколога, имевшиеся в диспансерной книжке, во внимание не приняли.

19.05.2010 г. в 23.40 час. (спустя 17 час. от начала схваток) была проведена операция «кесарево сечение», после которой Г.Н.Н. сообщили, что ребёнок родился мёртвым. Однако, это было не единственным последствием некачественной медицинской помощи. В ходе операции произошел разрыв матки по старому рубцу, операция была расширена до экстирпации матки без придатков, во время операции врачом было допущено ранение левого мочеточника пациента.

1 500 000 рублей в счёт компенсации морального вреда взыскано решением Салехардского городского суда Ямало-Ненецкого автономного округа от 24.06.2012 года по гражданскому делу № 2-11/2012 с ГБУЗ «Салехардская окружная клиническая больница» в пользу Д. - матери новорожденного ребёнка, скончавшегося вследствие «врачебной ошибки».

Основанием для обращения в суд и взыскания компенсации вреда, причиненного вследствие «врачебной ошибки» послужили следующие обстоятельства:

Истица родила сына весом 4 345 грамм, ростом 58 сантиметров, который сразу же был переведён в отделение реанимации с предварительным диагнозом: «асфиксия тяжелой степени, высокая группа риска по развитию отека мозга, полиорганной недостаточности». Через шесть дней мальчик умер, причина смерти - последствия тяжёлой асфиксии при родах. Экспертами было установлено, что в процессе родовспоможения потребовалось изменение первоначального плана ведения родов - с родоразрешения через естественные родовые пути на оперативное родоразрешение - кесарево сечение.

1 500 000 рублей в счёт компенсации морального вреда взыскано решением Серовского районного суда Свердловской области от 04.04.2014 г. по гражданскому делу № 2-176/2014 с ГБУЗ СО «Серовская городская больница N 1» в пользу К.И. - отца новорожденного ребёнка, скончавшегося от родовой травмы во время родов.

Супруга истца родила дочь весом 4 300 грамм и ростом 59 сантиметров. После родов у ребенка были диагностированы: перелома правой ключицы, кровоизлияний в лицо, захождение костей черепа друг на друга по сагиттальному шву, позиционных отеков головы, обширной гематомы теменно-затылочной височной области, и тяжелое гипоксическое и травматическое поражение головного мозга.

Спустя два месяца девочка умерла.

Трагические последствия наступили вследствие того, что врачами-гинекологами была выбрана неправильная тактика ведения родов: супруга истца нуждалась в экстренном оперативном родоразрешении - кесарево сечение, тогда как роды были выполнены через естественные родовые пути.

1 500 000 рублей в счет возмещения морального вреда взыскано решением Центрального районного суда г. Сочи от 07.07.2015 г. по делу № 2-7/2015 с МБУЗ “Туапсинская районная больница № 1”в пользу К.Р.Г., у которой вследствии врачебной ошибки развилось заболевание - неврит лучевого нерва, сопровождающийся полным нарушением функций левой руки.

12.10.2006 г. К.Р.Г. была госпитализирована ССМП по поводу бытовой травмы левой верхней конечности в травматологическое отделение МУЗ “Центральная городская больница” г. Туапсе с диагнозом: “перелом анатомической шейки левой плечевой кости без смещения; открытый перелом левого локтевого отростка и головки лучевой кости с незначительным смещением, ушибленная рана области локтевого отростка”.

18.10.2006 г. истице была проведена операция - остеосинтез пучком из трех спиц левой плечевой кости; затем фрагменты локтевой кости фиксированы к проксимальному отломку двумя спицами в перекрест (жалоб после проведенной операции Клюева Р.Г. не предъявляет).

24.10.2006 г. выполнена вторая операция: дополнительно проведены две спицы трансартикулярно, подкожно.

25.10.2006 г. К.Р.Г. стала испытывать боли, онемение в пальцах и кисти. Появилось явление лучевого неврита, отсутствие тыльного разгибания кисти («повисла кисть»).

При последующих госпитализациях истицы, функция левой руки не была восстановлена, в течение более 8 лет у неё сохраняется стойкая утрата функции левой руки.

Больница, пыталась избежать ответственности и поясняла в суде, что причиной наступления последствий является травма, полученная пациентом. Однако, в судебном заседании было доказано, что имела место врачебная ошибка - лучевой нерв был повреждён хирургической спицей при проведении второй операции.

1 100 000 в счёт компенсации морального вреда взыскано решением Советского районного суда г. Красноярска от 16.02.2015 г. по гражданскому делу № 2-3/2015 с МБУЗ «Родильный дом № 4» и НУЗ «Дорожная клиническая больница на ст. Красноярск ОАО «РЖД» в пользу Ч., у которой после проведения операции кесарево сечение не были удалены остатки плацентарной ткани и оболочек, что привело к возникновению у пациентки гнойного эндометрита, несостоятельности швов на матке, абсцесса двугласова пространства, серозно-фиброзного перитонита, анемии тяжелой степени.

1 000 000 рублей в счет компенсации морального вреда взыскано решением Октябрьского районного суда г. Томска от 11.08.2010 г. по гражданскому делу № 2-135/10 с МЛПУ «Медсанчасть № 2» и МЛПУ «Городская больница скорой медицинской помощи» в пользу Я.В.А., которому вследствие врачебной ошибки была ампутирована левая нога.

30.08.2007 года истцу проведена операция - удалён камень из мочеточника. После операции шов не заживал, сформировался мочевой свищ в области послеоперационного шва. Попытки провести катетер в левый мочеточник не удавались.

13.09.2007 года было выдано направление к урологу, после посещения которого он был госпитализирован. Лечащий врач не реагировал на жалобы о сильных болях. В течение месяца 3 раза перенес наркоз, боли увеличивались, но результативные меры не принимались.

12.10.2007 года был выписан из стационара с направлением в ОГУЗ «Томская областная клиническая больница» для проведения обследования, после которого было установлено, что почка увеличилась в размерах.

31.10.2007 года был вновь госпитализирован.

02.11.2007 года при выделении мочеточника из инфильтрата возникло профузное кровотечение.

В послеоперационном периоде в связи с атеросклеротическим поражением сосудистое русло вновь вышло из строя, что привело к развитию гангрены конечности. В результате была проведена ампутация левой нижней конечности на уровне верхней трети. Через месяц была проведена реампутация левой нижней конечности.

1 000 000 рублей в счёт компенсации морального вреда взыскано решением Индустриального районного суда г. Хабаровска от 21.01.2015 г. по гражданскому делу № 2-5/2015 с КГБУЗ «Родильный дом № 2» и КГБУЗ «Городская поликлиника № 11» в пользу N, у которой, несмотря на показания для проведения операции кесарева сечения, последняя проведена не была, что привело к интранатальной смерти плода.

880 734,5 рублей в счет компенсации морального вреда взыскано решением Северского городского суда Томской области от 28.06.2010 г. по гражданскому делу № 2-6-10 с МУЗ «Городская клиническая больница» г. Благовещенск в пользу Г.В.П. - супруга пациентки, скончавшейся вследствие оказания несвоевременной медицинской помощи.

В первой половине дня женщина почувствовала ухудшение здоровья: головокружение, боли за грудиной, чувство нехватки воздуха, недомогание сопровождалось неоднократными и кратковременными потерями сознания. Прибывшие врачи скорой помощи после осмотра больной отказались её госпитализировать.

Поскольку состояние здоровья ухудшалось, через шесть часов скорая помощь была вызвана повторно, после чего супруга истца была доставлена в больницу. После осмотра в приёмном отделении, в госпитализации вновь было отказано.

Спустя непродолжительное время после посещения больницы, женщина потеряла сознание и в экстренном порядке была госпитализирована в реанимационное отделение, а через полтора часа она скончалась от отека легких в результате донекратической стадии субэндокардиального инфаркта миокарда задней станки левого желудочка, обусловленный стеназирующим коронаросклерозом устья левой коронарной артерии и гипертонической болезни.

800 000 рублей в счёт компенсации морального вреда взыскано решением Серовского районного суда Свердловской области от 12.02.2014 г. по гражданскому делу № 2-210/2014 с ГБУЗ СО «Серовская городская больница N 1» в пользу П.А.А. - супруга и пяти несовершеннолетних детей пациентки, скончавшейся во время родов.

Супруга истца самостоятельно родила шестого ребёнка - девочку - весом 3 600 грамм, ростом 52 сантиметра. Через пять минут после родов у пациентки развилось массивное кровотечение, в связи с чем, была произведена операция: ручное обследование полости матки и выявлен разрыв шейки матки с переходом на нижний маточный сегмент. Больная была переведена в операционную палату, произведена венепункция двух вен, начата инфузия кровезамещающих растворов, произведена операция: лапаротомия, экстирпация матки с левыми придатками.

На фоне массивной кровопотери и геморрагического шока пациентка скончалась. Было установлено, что инфузионно-трансфузионная терапия проведена правильно по общему объему кровезамещения и компонентам крови, но объем эритроцитарной массы являлся недостаточным.

700 000 рублей в счет компенсации морального вреда взыскано решением Назаровского городского суда Красноярского края от 27.03.2012 г. с МУЗ «Назаровская ЦРБ» в пользу Л.Н.П., новорожденный сын которой умер от гипоксии.

При родовспоможении врачи выбрали неправильную тактику: не выставили слабость родовой деятельности при крупном плоде и несоответствии размеров таза матери, что привело к асфиксии, повлекшей наступление смерти новорожденного.

700 000 рублей в счёт компенсации морального вреда взыскано решением Лесозаводского районного суда Приморского края от 05.12.2014 г. с КГБУЗ «Лесозаводская центральная городская больница» в пользу Т.А., ребёнок которой вследствие запоздалого выполнения операции кесарево сечение, умер через сутки после рождения.

600 000 рублей в счет компенсации морального вреда взыскано решением Чернышевского районного суда Забайкальского края от 21.01.2010 г. по гражданскому делу № 2-21/10 в пользу Б.Е.Н., которой вследствие врачебной ошибки была удалена почка.

После операции «кесарево сечение» истицебыла удалена матка с трубами и левым яичником. При ее проведении был поврежден левый мочеточник, что повлекло его непроходимость и развитие вторичного гидронефроза левой почки. Спустя девять месяцев сформировались необратимые изменения, что явилось показанием к нефрэктомии и у истицы была удалена левая почка.

Примечание: кассационным определением Забайкальского краевого суда от 08.06.2010 года решение Чернышевского районного суда Забайкальского края от 21.01.2010 года частично изменено, в пользу истицы взыскано 700 000 рублей.

500 000 рублей в счёт компенсации морального вреда взыскано Краснозерским районным судом г. Новосибирска с ГБУЗ «Краснозерская центральная районная больница» в пользу N., в отношении которой врачи в период беременности врачи систематически проявляли грубую халатность, что привело к развившемуся длительно текущему гестозу тяжелой степени, и как следствие, рождению мертвого ребёнка.

500 000 рублей в счет компенсации морального вреда взыскано решением Роднинского районного суда Алтайского края от 15.12.2010 г. по гражданскому делу с МУЗ «Родинская ЦРБ» в пользу Д.А.Ю. - матери новорожденного, погибшего вследствие врачебной ошибки.

В отношении истицы имелись абсолютные показания к проведению родовспоможения посредством операции - кесарево сечение. Однако, врач не диагностировала аномалию родовой деятельности, не провела необходимое медицинское вмешательство в момент отклонения родов от нормального течения, приняв решение о дальнейшем ведении родов естественным путём, вследствие чего ребёнок умер от гипоксии.

300 000 рублей в счет компенсации морального вреда взыскано решением Октябрьского районного суда г. Красноярска от 16.05.2012 г. по гражданскому делу № 2-158/2012 с МБУЗ «ГКБ № 6 им. Н.С. Карповича» в пользу И.Е.А., после операции которой врачи забыли в брюшной полости марлевую салфетку.

06.05.2009 года истице проведена хирургическая операция: «удаление придатков слева по поводу кисты яичника с перекрутом, гистологически серозная киста».

15.05.2009 года она была выписана из стационара.

02.02.2010 года при выполнении УЗИ брюшной полости было диагностировано новообразование справа.

12.02.2010 года истица направлена на госпитализацию, от которой отказалась.

19.04.2010 года И.Е.А. в плановом порядке госпитализирована с диагнозом: «киста правого яичника».

20.04.2010 года при проведении лапароскопической операции была обнаружена и удалена марлевая салфетка.

300 000 рублей в счет компенсации морального вреда взыскано решением Свердловского районного суда г. Красноярска от 29.03.2013 по гражданскому делу № 2-16/2013(2-1010/2012;)~М-214/2012 с МБУЗ «Родильный дом № 2»в пользу материи новорожденного ребенка, которым при проведении родов был причинен вред.

При родах у супруги истца родился живой доношенный мальчик массой 4 030 грамм, ростом 53 сантиметра (Шкала Апгар 5 баллов). За период учета по беременности и родам осложнений не выявлено.

После осмотра был составлен план родов: роды вести консервативно, следить за механизмом родов, профилактика кровотечения, при наслоении в родах акушерской патологии, учитывая возраст первородящей, своевременно родоразрешить операцией «кесарево сечение»» в экстренном порядке; аномалий плода не выявлено.

После рождения мальчику был поставлен диагноз: «респираторный дистресс-синдром (РДС) II типа, аспирация околоплодными водами, церебральная ишемия второй степени».

Следует отметить, что по делу проведено две комиссионные судебно-медицинские экспертизы.

Первая была выполнена Красноярским краевым бюро СМЭ, эксперты которого пришли к следующим выводам, что некачественное оказание медицинских услуг выразилось «в неосуществлении операции вакуум-экстракции плода, когда это было показано».

При проведении повторной судебно-медицинской экспертизы в Иркутском областном бюро СМЭ комиссия экспертов пришла к иным выводам:

Имеющийся диагноз и пролонгированная беременность предполагали проведение дополнительных инструментальных исследований по определению массы плода и соответствию размеров таза беременной размерам головки плода;
в медицинских документах из родильного дома при определении размеров таза имеются несоответствия - указаны его различные значения: 26-28-32-20 см. и 25-27-30-21 см.;
]тактика ведения родов не учитывала необходимость уточнения с помощью инструментальных методов исследования соответствия размеров таза беременной, внутриутробного состояния;
высокого риска клинически узкого таза и внутриутробной гипоксии плода при родоразрешении через естественные родовые пути;
в случае выявления у роженицы крупной массы плода при наличии общеравномерносуженного таза 1 степени и сроке беременности 41 неделя, по совокупности относительных показаний, с письменного согласия беременной, родоразрешение могло бы быть произведено путем операции кесарева сечения;
между действиями (дефектами) врачей (не проведено дополнительное обследование по определению массы плода и соответствию размеров таза беременной размерам головки плода, неверно выбранный план родоразрешения и упущения в процессе родов) и гипоксически-травматическим поражением ЦНС и шейного отдела позвоночника, полученным мальчиком при рождении (ротационный подвывих первого шейного позвонка, гипоксия, аспирационный синдром) имеется причинная связь.

300 000 рублей в счёт компенсации морального вреда взыскано апелляционным определением Красноярского краевого суда от 25.06.2014 г. по гражданскому делу № 33-5990/2014 с КГБУЗ «Рыбинская районная больница» в пользу супруги и малолетнего ребёнка пациента, скончавшегося вследствие врачебной ошибки.

300 000 рублей в счет возмещения морального вреда взыскано решением Нальчикского городского суда Кабардино-Балкарской Республики от 28.04.2015 г. по делу № 2-1885/2015~М-1508/2015 солидарно с ГБУЗ «Городская клиническая больница № 1» г. Нальчик и ГБУЗ «Центр по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями» Министерства здравоохранения и курортов Кабардино-Балкарской Республики в пользу К.М., К.А. и К.Д. - матери и сыновей двадцатилетней пациентки, скончавшейся 30.08.2012 г. вследствие «врачебной ошибки».

Находясь на 32-33 неделе беременности 25.08. 2012 г. пациентка была доставлена в приемный покой родильного отделения ГБУЗ «ГКБ N 1 г. Нальчика» с жалобами на тошноту, двукратную рвоту, схваткообразные боли, внизу живота и слабость. Дежурный врач - акушер-гинеколог не организовал своевременную госпитализацию в родильный стационар, не организовал и не провел акушерско-гинекологическую и реанимационную помощь, выставил неверный диагноз и неправомерно перевел пациентку в инфекционное отделение ГБУЗ «ЦПБ СПИД и ИЗ» М3 КБР.

Примерно в 04 часа 30 минут того же дня пациентка была доставлена в инфекционное отделение ГБУЗ «ЦПБ СПИД и ИЗ» М3 КБР с неверно выставленным ей диагнозом: «пищевая токсикоинфекция, хронический пиелонефрит, ремиссия».

Врачом-инфекционистом было назначено выполнение ряда срочных лабораторных исследований, которые проведены не были. Пациентку лечили от заболевания, указанного в направительном диагнозе ГБУЗ «ГКБ N 1 г. Нальчика». В результате неправильного лечения больная скончалась от эклампсии (гестоз второй половины беременности), осложнившийся жизнеугрожающими состояниями: HELLP-синдромом, синдромом диссеминированного внутрисосудистого свертывания, с развитием кровоизлияния в головной мозг, с прорывом в желудочковую систему.

Как было позже установлено экспертами, пациентка нуждалась в немедленном родоразрешении, а не в дезинтоксикационной терапии, связанной с инфузией растворов, которые были противопоказаны при имевшемся у нее заболевании.

Ранее, по аналогичному иску Нальчикский городской суд решением от 22.09.2014 года взыскал в пользу С.Ж. - отца погибшей пациентки, компенсацию морального вреда в размере 700 000 рублей.

Таким образом, в общей сложности семья погибшей девушки получила от медицинских организаций 1 000 000 рублей.

300 000 рублей в счет компенсации морального вреда взыскано решением Октябрьского районного суда г. Ставрополя от 20.02.2015 г. по гражданскому делу № 2-12/15 с ГБУЗ «Изобильненская центральная районная больница» в пользу несовершеннолетнего Б..

26.10.2013 г. несовершеннолетним Б. получена травма: «закрытый чрезмышелковый перелом плечевой кости слева». Ребенку была проведена операция под общим наркозом, во время которой сустав был поставлен на место, больной находился в стационаре травматологического отделения больницы в течение пяти дней. Ежедневно делались контрольные снимки.

На третий день произошло смещение сустава, но врач этого не заметил и вместо того, чтобы выполнить повторную репозицию костей, выписал ребенка на амбулаторное лечение. По прошествии пяти недель гипс сняли, однако, вместо излечения поставили новый диагноз: «синдром вегетативной дисфункции, ангиоцеребральные спазмы, церебрастенический синдром, нейтрально сросшийся чрезмышелковый перелом плечевой кости слева, нейропатия срединного нерва».

Вследствие допущенной «врачебной ошибки» у ребенка появилась явно выраженная деформация левой руки, а пальцы перестали работать. Длительное время ребёнок вынужден был получать дополнительное лечение.

250 000 рублей в счёт компенсации морального вреда взыскано заочным решением Канского городского суда Красноярского края от 10.04.2015 г. по гражданскому делу № 2-6/2015 с КГБУЗ «Канский межрайонный родильный дом» в пользу А., у которой вследствие несвоевременно проведенной операции кесарево сечение родился мёртвый ребёнок, а так же была удалена матка с правыми придатками и левой маточной трубой.

250 000 рублей в счёт компенсации морального вреда взыскано определением Санкт-Петербургского городского суда от 11.03.2009 г. по гражданскому делу № 2-27/2008 с Санкт-Петербургского государственного учреждения здравоохранения «Клиническая инфекционная больница им. С.П. Боткина» в пользу пациентки, которой вследствие «врачебной ошибки» ампутировали матку с правыми придатками и левой маточной трубой.

Основанием для обращения в суд и взыскания компенсации морального вреда, причинённого вследствие «врачебной ошибки», послужили следующие обстоятельства.

14.07.2003 г. пациентке была проведена операция кесарево сечение, в ходе которой был допущен прокол купола слепой кишки. Перфорация привела к тому, что у женщины развился перитонит, в области послеоперационного шва на матке образовался налёт фибрина, участок гнойного расплавления шва в центре, острый двусторонний сальпингит, кистозная дегенерация правого яичника.

Допущенная врачебная ошибка обусловила необходимость проведения 18.07.2013 г. операции надвлагалищной ампутации матки с правыми придатками и левой маточной трубой.

200 000 рублей в счёт компенсации морального вреда взыскано апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Дагестан от 04.06.2013 г.по делу № 33-1826/2013 с ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» в пользу Ш.М.Д.

21.11.2011 г. двадцатипятилетней женщине по результатам УЗИ диагностики была установлена внутриматочная не развивающаяся беременность сроком 4-5 недель с частичным отслоением плаценты и угрозой прерывания беременности. Она вынуждена была пойти на прерывание беременности по медицинским показаниям. Врач-гинеколог женской консультации, не изучив представленные результаты УЗИ диагностики, а так же состояние пациентки, начала процедуру прерывания беременности. В ходе медицинского вмешательства началось сильное кровотечение, которое было с трудом остановлено.

После этого ее перевели в гинекологическое отделение, где провели операцию по удалению матки, ссылаясь на то, что у нее обнаружена шеечная беременность.

200 000 рублей в счет компенсации морального вреда взыскано решением Назаровского городского суда Красноярского края от 04.04.2013 года с МБУЗ «Центральная районная больница» г. Назарово в пользу М.М., которой вследствие ненадлежащего обследования удалили репродуктивные органы.

19.12.2011 года М.М. обратилась в женскую консультацию ЦРБ с жалобами на боли внизу живота. По итогам осмотра врач-гинеколог поставил диагноз «цистит» и назначил медикаментозное лечение.

26.12.2011 года М.М. на приеме снова жаловалась на непрекращающиеся боли, продолжала принимать назначенные врачом лекарства, но самочувствие ухудшалось.

В связи с праздничными днями 05.01.2012 года М.М. обратилась с жалобами на боли в гинекологическое отделение, где ее осмотрели, удалили внутриматочную спираль и отправили домой.

13.01.2012 года М.М. было проведено УЗИ органов малого таза и выявлено тубоовариальное образование слева.

В связи с поздней диагностикой и несвоевременно проведенной антибактериальной терапией истица была госпитализирована в гинекологическое отделение ЦРБ, где ее прооперировали, удалив маточные трубы и левый яичник.

По результатам судебно-медицинской экспертизы комиссия экспертов пришла к следующим выводам:

«При первичном обращении за медпомощью 19.12.2011 года в женскую консультацию при проведении медицинского обследования и оказания медицинской помощи М.М установлены недостатки, так как необходимо было: назначить общий анализ мочи, развернутый и биохимический анализ крови, УЗИ половых органов; при подтверждении диагноза - госпитализировать, удалить внутриматочную спираль, назначить консервативную терапию с применением антибиотиков; назначенное М.М лечение не соответствовало выявленному у нее позднее заболеванию в виде тубоовариальной опухоли и тяжести процесса.

В связи с тем, что 19.12.2011 года дополнительные методы обследования не проводились, о наличии причинно-следственной связи между органоуносящей операцией и действиями (бездействиями) врача женской консультации высказаться невозможно, так как невозможно оценить, какие изменения в половых органах имелись на момент обращения 19.12.2011 года.

Воспалительный процесс у М.М имел хронический характер, высказаться о давности спаечного процесса не представляется возможным, но любой воспалительный (инфекционный) процесс может привести к спаечному процессу в маточных трубах и как следствие - к бесплодию. Своевременное назначение антибиотиков и других противовоспалительных средств могло остановить воспалительный процесс, который не привел бы к образованию гнойных опухолей, но о сохранении репродуктивной способности в полной мере утверждать невозможно, так как имеют место анатомические и функциональные изменения в половых органах».

200 000 рублей в счёт компенсации морального вреда взыскано решением Серовского районного суда Свердловской области от 07.11.2013 г. по гражданскому делу № 2-2155/2013 с ГБУЗ «Серовская городская больница N 1» в пользу Г.Н. - дочери пациентки, скончавшейся вследствие оказания неквалифицированной и некачественной медицинской помощи.

Мама истицы, почувствовав недомогание: острые боли в животе, тошнота, рвота, ухудшение аппетита, неоднократно обращалась за скорой медицинской помощью. Только на третий раз она была доставлена в терапевтическое отделение ответчика с направительным диагнозом: «желчекаменная болезнь, печеночная колика». При поступлении, она была осмотрена врачом-неврологом, который указал иной диагноз: «хронический панкреатит в стадии обострения».

Через несколько дней больная, по-прежнему испытывая недомогание, наконец-то была осмотрена врачом-хирургом, который поставил диагноз: «острая кишечная непроходимость». В этот же день она переведена в хирургическое отделение, где при проведении операции она скончалась в результате остановки сердца.

150 000 рублей в счёт компенсации морального вреда взыскано решением Кушвинского городского суда Свердловской области от 08.08.2012 г. по гражданскому делу № 2-457 с ГБУЗ «Центральная городская больница г. Кушвы» в пользу П.С. - пациентки, у которой в условиях стационара не распознали аппендицит, а лечили парацетамолом, нош-пой и активированным углём, что привело к развитию заболевания: «острый гангренозно-перфоративный аппендицит, разлитой фибриозно-гнойный перитонит».

150 000 рублей в счёт компенсации морального вреда взыскано решением Советского районного суда г. Омска от 20.10.2014 г. по гражданскому делу № 2-1459/14 с Бюджетного учреждения здравоохранения Омской области «Городская больница № 6», Бюджетного учреждения здравоохранения Омской области «Клинический родильный дом № 6» и Бюджетного учреждения здравоохранения Омской области «Клинический родильный дом № 1» в пользу Т.И.Н., которой вследствие не надлежащего оказания медицинской помощи в период беременности была удалена матка и правый глаз.

120 000 рублей в счет компенсации морального вреда взыскано решением Усть-Илимского городского суда Иркутской области от 29.04.2011 г. по гражданскому делу № 2-941/2011 с МУ «Городская больница № 1» в пользу М.О.В. и М.С.И. - родителей несовершеннолетней девочки, которой врачи несвоевременно поставили диагноз «БЦЖ остит», неправильно лечили заболевание, что способствовало прогрессированию туберкулеза кости и привело к патологическому перелому верхней трети большеберцовой кости.

100 000 рублей в счет компенсации морального вреда взыскано решением Усть-Илимского городского суда Иркутской области от 27.05.2010 г. по гражданскому делу № 2-1/2010 с МУ «Городская больница № 1» в пользу несовершеннолетней М.М.С., у которой врачами был несвоевременно выявлен туберк

Шилкинский районный суд рассмотрел гражданское дело по иску межрайонного прокурора о взыскании с государственного учреждения здравоохранения «Шилкинская центральная районная больница» в пользу матери умершего при родах ребенка морального вреда в размере одного миллиона рублей и удовлетворил исковые требования прокурора в полном объеме.
Установлено, что 12 марта 2012 года женщина поступила в родильное отделение больницы с незначительными болями в животе. Через девять дней у нее началась регулярная родовая деятельность, и родился мертвый мальчик с однократным тугим обвитием пуповины вокруг шеи. Принятые реанимационные мероприятия результата не дали. Роженица после этого испытала стресс, нравственные страдания, на нервной почве у нее возникло заболевание желудка, она получила психологическую травму и до настоящего времени испытывает сильное душевное волнение при упоминании о случившемся.
В результате прокурорской проверки выявлено, что женщина с момента постановки на учет по беременности и родам регулярно посещала медицинское учреждение, ответственно относилась к состоянию своего здоровья, и рождение ребенка было для нее желанным. При принятии родов у пациентки выявлены дефекты ведения беременности и родов в виде некачественного наблюдения за внутриутробным состоянием плода. В родильном отделении врач акушер-гинеколог не провела проверку состояния плода (УЗИ, УЗДГ), КТГ плода не был расшифрован, и диагноз хронической внутриутробной гипоксии плода не выставлен. Без учета состояния ребенка была начата интенсивная подготовка родовых путей женщины. Это подтверждается протоколом лечебно-контрольной комиссии ГУЗ «Шилкинская ЦРБ», составленным после происшествия, а также результатами экспертизы, установившей, что причиной гибели ребенка послужила внутриутробная гипоксия, отмеченная во время родов. Согласно патологоанатомическому заключению, страдания плода начались задолго до его рождения, гибель произошла не менее чем за три часа до родов, хотя врач утверждала, что за 15 минут до родов она прослушивала его сердцебиение.
Как сообщила помощник Шилкинского межрайонного прокурора Кристина Харабурова, по требованию прокуратуры была проведена дополнительная экспертиза, которая установила, что между дефектами оказания медицинской помощи врачом в родильном отделении и мертворождением ребенка усматривается причинно-следственная связь. По результатам процессуальной проверки следствием неоднократно принимались решения об отказе в возбуждении уголовного дела, последнее из которых датировано 6 марта 2013 года. Приказом главного врача ГУЗ «Шилкинская ЦРБ» от 24 апреля 2012 г. врач акушер-гинеколог была привлечена к дисциплинарной ответственности (строгий выговор) и переведена на амбулаторно-поликлинический прием.
Суд пришел к выводу, что прокурор представил достаточные доказательства виновности работников ГУЗ «Шилкинская ЦРБ», в частности врача акушера-гинеколога, в оказании некачественной медицинской помощи пациентке, его исковые требования являются законными и обоснованными.
Прокуратура
Забайкальского края

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

25 декабря 2015 года Ангарский городской суд Иркутской области в составе председательствующего судьи Куркутовой Э.А., с участием старшего помощника прокурора Л, при секретаре Г, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-5108/2015 по иску Р к Областному государственному автономному учреждению здравоохранения «Ангарский перинатальный центр» о компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Истец, обратившись в суд с иском к Областному государственному автономному учреждению здравоохранения «Ангарский перинатальный центр» (далее ОГАУЗ АПЦ) о компенсации морального вреда, указала, что **. по направлению врача женской консультации она поступила в отделение акушерской патологии беременности ОГАУЗ АПЦ с диагнозом: беременность 40-41 неделя, перенашивание, с признаками гиопиоксии плода по данным кардитокограммы (КТГ). Ведущим врачом была П, которая её осмотрела и составила план лечения, ей назначен прием препарата мифепристона и дата родов запланирована на ** После вторичного приема препарата, **. у неё вечером заболел живот. Она пожаловалась об этом врачу П утром **., ей поставили обезболивающее, дважды проводили КТГ, которое показало снижение сердцебиения у плода. Она просила сделать ей кесарево сечение, поскольку боль в животе была нестерпимой. Однако П утверждала, что эта боль обычно бывает у женщин перед родами, показаний для кесарева сечения нет. Позже, ** ей прокололи околоплодный пузырь и назначили срочное проведение операции кесарево сечение, однако ребенка извлекли без признаков жизни. В ходе проверки, проведенной Территориальным управлением министерства здравоохранения Иркутской области, было установлено, что операция кесарево сечение **. выполнена запоздало при антенатальной гибели плода, данный случай был предотвратим. Также были установлены нарушения качества оказания медицинской помощи, указано, что она нуждалась в срочном родовспоможении, чего не было сделано. Считает, что смерть ребенка наступила в результате не оказания ей качественной медицинской помощи. Размер причиненного морального вреда истец связывает с тем, что в результате некачественно оказанной медицинской помощи она лишилась ребенка, которого ждала вся семья. В период беременности она выполняла все предписания врачей. Смертью ребенка ей причинены моральные и нравственные страдания, связанные с болью утраты. Кроме того, после операции кесарево сечение ей вновь потребовалась медицинская процедура в виде водно-санационной гистероскопии, которая явилась результатом некачественно проведенной операции кесарево сечение. Она вновь вынуждена была испытывать физическую боль и нравственные страдания.

В связи с чем, просила взыскать с ответчика в счет компенсации морального вреда 800 000 руб.

В судебное заседание истец не явилась, представила заявление о рассмотрении дела в её отсутствие.

В судебном заседании представитель ответчика ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр» А, по доверенности, иск не признал, поддержал письменные возражения, согласно которым ответчик считает, что вины, дефектов в оказании медицинской помощи в ходе диагностического наблюдения в период беременности, а также при родовспоможении в действиях (либо бездействии) медицинского персонала ОГАУЗ АПЦ, а также причинно-следственной связи с наступившими последствиями, указанными в иске, не имеется. Истец состояла на диспансерном учете в женской консультации ответчика с 17 недель беременности; за время наблюдения посетила врача 12 раз, ей были назначены необходимые диагностические процедуры. В ходе диспансерного наблюдения истец пренебрегала назначениями врача: не выполнила электрокардиограмму, не явилась на первое УЗИ, направление на дородовую госпитализацию выдано ** в сроке 38 недель, которое истец проигнорировала. ** истцу было выдано направление на госпитализацию, однако пациентка поступила в акушерский стационар только ** с диагнозом «Беременность 40-41 неделя. Начало перенашивания. Отягощенный акушерский анамнез». Истцу было проведено лабораторное и клиническое обследование. Учитывая отсутствие биологической готовности к родам и отсутствие противопоказаний начата подготовка к родам мифепристоном 200мг №. **. была осмотрена для оценки эффективности родоподготовки, принято решение о проведении индукции родов простагландинами ** ** проведена запись ГТК с 9-54 до 11-00, по результату (недостаточное количество акцелераций) принято решение повторить запись в динамике. С 15-13 до 16-45 проводился непрерывный КТГ-мониторинг – расценен как сомнительный тип. Истец переведена в родильное отделение. В 17-15 ** истцу произведена амниотомия для оценки характера околоплодных вод – получено около 1000 мл светло-зеленых вод. Выставлен диагноз: Внутриутробная гипоксия плода. Многоводие. Крупный плод. Амниотомия. Проведена операция кесарево сечение в экстренном порядке, в 17-40 извлечен мертвый плод. На вторые сутки после операции у истца отмечен подъем температуры до 38 градусов, воспалительные изменения в ОАК. Выставлен диагноз: эндометрит. Начата антибактериальная терапия. Выписана в удовлетворительном состоянии. Заключительный диагноз: Беременность 40-41 неделя. Срочные оперативные роды крупным плодом. Преждевременная отслойка нормально расположенной плаценты. Многоводие. Лапаротомия. Кесарево сечение по Дерфлеру. Анемия средней тяжести. Ответчик считает, что показаний для кесарева сечения у истца при поступлении в стационар не было. Назначение мифепристона было обоснованным, в соответствии с инструкцией по применению, учитывая клиническую ситуацию. Причиной антенатальной гибели плода у истца явилась острая внутриутробная гипоксия плода в результате отягощения хронической плацентарной недостаточности острой декомпенсацией в результате частичной отслойки нормально расположенной плаценты. У истца отслойка нормально расположенной плаценты проявилась неспецифическим признаком – острой гипоксией плода. Прогнозировать возникновение осложнения родов в виде отслойки плаценты крайне сложно, а в данном случае, учитывая отсутствие специфических клинических признаков, практически невозможно.

В судебное заседание третье лицо П не явилась, извещена надлежащим образом.

Суд выслушав пояснения участников процесса, изучив материалы дела, материалы проверки КРСП № от **. по заявлению А о непрофессиональных действиях врачей, повлекших смерть его ребенка, исследовав представленные по делу доказательства, медицинские документы, заслушав заключение старшего помощника прокурора Л, действующей на основании прав по должности, полагавшей, что исковые требования о взыскании морального вреда подлежат удовлетворению в размере, определенном судом, приходит к следующему.

Из истории родов № ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр» следует, что Р ** в 10-25 ч. поступила в отделение акушерской патологии беременности ОГАУЗ АПЦ с диагнозом: «Беременность 40-41 неделя, перенашивание, с признаками гипоксии плода по данным КТГ». Осмотрена врачом П, Р назначен прием препарата мифепристона.

** проведена допплерометрия.

** проведен совместный осмотр с заведующим отделением после проведения УЗИ и КТГ.

** с 9-25 до 9-50 КТГ – регистрируется чрезмерно активное шевеление плода – тест сомнительный. КТГ – с 11-56 до 12-20 – тест сомнительный. КТГ – с 18-00 до 18-50 – тест сомнительный.

** продолжается подготовка родовых путей мифепристоном.

** Р осмотрена совместно с заведующим отделением, принято решение о проведении программированных родов **.

** до 15-20 ч. оценка состояния плода не проводится.

** КТГ запись с 15-20 ч. до 16-40 ч., тип кардиотограммы с 15-20 ч. – патологический, ритм монотонный, базальная частота сердечных сокращений плода с урежением к 15-40 ч. до 100 ударов в минуту.

** в 17-15 ч. переведена из ОАПБ в операционную, осмотрена в 17-30 в операционной, операция кесарево сечение начата в 17-39 ч., кесарево сечение выполнено при антенатальной гибели плода, родоразрешение в 17-40 ч. мертвым плодом.

Определением суда от ** по ходатайству представителей сторон в целях установления причины гибели плода Р, качества оказания медицинской помощи Р, наличия причинно-следственной связи со смертью плода ребенка действий (бездействия) сотрудников ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр» по делу была назначена судебно-медицинская экспертиза, проведение которой было поручено ГБУЗ «Иркутское Областное Бюро судебно-медицинской экспертизы».

Из заключения экспертизы № от **. следует, что причиной гибели плода Р ** явилась внутриутробная гипоксия, возникшая в результате острого нарушения маточно-плацентарного кровообращения, о чем свидетельствуют результаты КТГ и допплерография, окрашивание околоплодных вод меконием и данные патологического вскрытия. Преждевременная отслойка нормально расположенной плаценты могла явиться решающим фактором, который повлек смерть плода.

Кардиотокография (КТГ) является одним из методов определения внутриутробного состояния плода, поэтому при оценке клинической ситуации и принятии решения о выборе метода родоразрешения необходимо учитывать совокупность всех клинических данных, включая данные КТГ.

По данным КТГ, начиная с 15-30 ** у плода отмечалась брадикардия с ЧСС менее 120 ударов в минуту (наиболее неблагоприятный признак гипоксии), что требовало незамедлительного принятия мер для улучшения состояния плода (изменение положения тела роженицы, проведение инфузии 0,9 % раствора натрия хлорида и масочной ингаляции кислорода). На фоне этих мероприятий следовало использовать все возможные методы исследования для оценки состояния плода и решения вопроса о родоразрешении. Наличие признаков существенного нарушения маточно-плацентарного кровообращения по данным допплерографии, окрашивание околоплодных вод меконием по данным амниоскопии позволяли обоснованно диагностировать наличие внутриутробной гипоксии плода, являющейся показанием для экстренного родоразрешения, в данном случае оперативного, путем кесарева сечения.

В действиях медицинского персонала ОГАУЗ АПЦ имелись недостатки в оказании медицинской помощи Р При планировании ведения родов через естественные родовые пути, с учетом вероятного перенашивания беременности, крупного плода и недостаточной биологической готовности к родам (недостаточная зрелость шейки матки), не были приняты дополнительные меры для оценки внутриутробного состояния плода (не проведена амниоскопия, повторная допплерография) и своевременное оперативное родоразрешение. Замечаний по оказанию медицинской помощи Р в послеродовом периоде с ** по ** нет.

Тактика родоразрешения Р была выбрана неправильно. Учитывая вероятное перенашивание беременности, крупный плод, отсутствие биологической готовности к родам по состоянию шейки матки и состояние плода по данным КТГ беременная нуждалась в плановом оперативном родоразрешении в более ранние сроки.

Недостатки, допущенные в диагностике, наблюдении и оказании медицинской помощи Р способствовали развитию декомпенсированных нарушений маточно-плацентарного кровообращения, прогрессирующей внутриутробной гипоксии и поэтому находятся в причинной связи с внутриутробной гибелью плода.

Антенатальная гибель плода Р является условно предотвратимой, поскольку своевременная верная интерпретация данных, полученных в ходе диагностики, наряду с использованием дополнительных методов обследования, позволила бы дать правильную оценку тяжести состояния плода и своевременно (в более ранние сроки) осуществить оперативное родоразрешение путем кесарева сечения.

У суда нет оснований не доверять заключению экспертов. Экспертное заключение не содержит в выводах противоречий, выполнено на основании определения суда квалифицированными экспертами, предупрежденными об уголовной ответственности по ст. за дачу заведомо ложного заключения. Для дачи заключения экспертам были представлены все медицинские документы истца.

Выводы экспертов объективно подтверждаются медицинскими документами, исследованными в судебном заседании, а также иными доказательствами, представленными в материалы дела: индивидуальной картой беременной и родильницы №; историей родов №; историей развития новорожденного №; протоколом патологоанатомического исследования плода № от **; картой стационарного больного №; актом проверки Министерства здравоохранения по Иркутской области от ** №; постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела от **

В соответствии со ст. Гражданского Кодекса РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

В соответствии со ст. юридическое лицо, либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых обязанностей.

В соответствии со ст. РФ каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

В соответствии с пунктом 9 части 5 статьи 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

В силу частей 2, 3 статьи 98 указанного Федерального закона медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

В судебном заседании установлено, что сотрудниками ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр» допущены недостатки в диагностике, наблюдении и оказании медицинской помощи Р, находящиеся в причинной связи с внутриутробной гибелью плода истца, а именно, неправильно выбрана тактика родоразрешения, не были приняты дополнительные меры для оценки внутриутробного состояния плода и своевременного оперативного родоразрешения.

При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине (статья Гражданского кодекса Российской Федерации). Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 11 Постановления от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" разъяснил, что предусмотренная статьей Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия своей вины должен представить сам ответчик.

Доказательств отсутствия вины работников ответчика в гибели плода Р суду не представлено.

Истец просит взыскать с ответчика ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр» компенсацию морального вреда в размере 800 000 руб.

Оценивая доводы истца в данной части требований, суд приходит к следующему.

В соответствии со ст. Гражданского кодекса Российской Федерации, основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой и ст. Гражданского кодекса.

Согласно ст. , если гражданину причинен моральный вред (нравственные или физические страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации морального вреда.

Как указано в ст. размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических или нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда, когда вина является основанием для возмещения вреда. При определении размера компенсации морального вреда должны учитываться принципы разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Всеобщая декларация прав человека провозглашает право каждого на жизнь (статья 3). Обязательность установления такого жизненного уровня, который необходим для поддержания здоровья его самого и его семьи, и обеспечения в случае болезни, инвалидности или иного случая утраты средств к существованию по независящим от него обстоятельствам предусмотрена в статье 25 Всеобщей декларации прав человека и статье 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах.

Положения названных международных актов отражены и в Конституции Российской Федерации.

Право на жизнь и охрану здоровья относится к числу общепризнанных, основных, неотчуждаемых прав и свобод человека, подлежащих государственной защите; Российская Федерация является социальным государством, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь человека (статьи и , часть 1 статьи , статья Российской Федерации).

Суд считает, что Р внутриутробной гибелью плода ребенка был причинен моральный вред, выразившийся в нравственных и физических страданиях.

Из пояснений представителя истца следует, что Р тяжело переживала утрату ребенка, который был желанным. Смерть ребенка причинила ей нравственные страдания в связи с его утратой не по ее вине, поскольку она выполняла все предписания врачей; она испытывала физическую боль в течение нескольких дней, **, вследствие несвоевременного родовспоможения со стороны сотрудников ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр».

В пункте 32 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 26.01.2010г. № указано, что учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. При этом суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

В соответствии с п.2 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 20.12.1994г. № «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

В соответствии со ст. компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учётом фактических обстоятельств, при которых был причинён моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Суд считает исковые требования о компенсации морального вреда подлежащими удовлетворению. Определяя размер компенсации за моральный вред, подлежащий взысканию в пользу истца, суд учитывает, что истец состояла на учете в связи с беременностью в Женской консультации ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр», её вины в смерти ребенка не установлено, ребенок погиб в утробе матери вследствие некачественной медицинской помощи и несвоевременного родовспоможения со стороны сотрудников ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр».

Довод об оказании ответчиком некачественной медицинской помощи истцу в период после родов с **, вследствие чего она испытывала физические страдания, не нашел своего подтверждения, доказательствами не подтвержден.

Учитывая степень физических и нравственных страданий истца, описанных выше, исходя из требований разумности и справедливости, принимая во внимание, что человеческие страдания невозможно оценить в денежном выражении, компенсация морального вреда направлено на то, чтобы максимально сгладить негативные изменения в психической сфере личности, связанные с потерей близкого человека, считает возможным взыскать в пользу истца с ответчика в счет компенсации морального вреда 450 000 руб.

В силу ст. , с ответчика в пользу истца подлежат взысканию судебные расходы по оплате за судебную экспертизу в размере 18710,47 рублей, что подтверждается квитанцией об оплате.

В соответствии со ст.ст. , с ответчика в местный бюджет подлежит взысканию госпошлина размере 300 руб. за требования неимущественного характера.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. - Гражданского процессуального кодекса РФ, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования Р к Областному государственному автономному учреждению здравоохранения «Ангарский перинатальный центр» о компенсации морального вреда – удовлетворить.

Взыскать в пользу Р с Областного государственного автономного учреждения здравоохранения «Ангарский перинатальный центр» в счет компенсации морального вреда 450 000 руб., расходы за экспертизу в размере 18710,47 руб.

Взыскать с Областного государственного автономного учреждения здравоохранения «Ангарский перинатальный центр» госпошлину в местный бюджет размере 300 руб.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Иркутский областной суд через Ангарский городской суд в течение месяца со дня изготовления мотивированного решения, которое будет изготовлено 14 января 2016 года.

СЛОВО МОЛОДЫМ УЧЕНЫМ

Е. Д. КОЛОЧКОВ

ПРОБЛЕМА КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СВЯЗАННЫХ
С ИНТРАНАТАЛЬНОЙ ГИБЕЛЬЮ ПЛОДА

Вопрос о моменте начала уголовно-правовой охраны жизни человека в российском законодательстве не разрешен до настоящего времени, что порождает большое количество проблем. В частности, открытым остается вопрос о квалификации преступлений, связанных с интранатальной (внутриутробной) гибелью плода.

В медицинской практике нередки случаи, когда здоровый и жизнеспособный на протяжении всего периода беременности плод погибает в родовых путях роженицы в результате действий или бездействия врачей, принимающих роды, например в результате гипоксии (кислородного голодания). В то же время при таких обстоятельствах вред здоровью матери может не причиняться вовсе.

Можно ли говорить о наличии в действиях врача акушера-гинеколога какого-либо состава преступления в ситуации, когда он должен и может предвидеть и предотвратить внутриутробную гибель плода, однако в результате легкомыслия или небрежности причиняет своими действиями или бездействием гибель плоду, не причиняя при этом вред здоровью роженицы?

Принято считать, что целостность и сохранность плода охраняется уголовным законом косвенно, через усиление ответственности за убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, и через признание прерывания беременности последствием в виде тяжкого вреда здоровью. Однако включает ли понятие «прерывание беременности» интранатальную гибель плода? Логическое толкование п. 6.7 приказа Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 24.04.2008 № 194н «Об утверждении медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» позволяет говорить о том, что понятия «беременность» и «роды» различны по своему содержанию и не пересекаются: прерывание беременности, в частности, может быть вызвано преждевременными родами. Все это приводит нас к выводу об отсутствии в действиях врача в описанной выше ситуации состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 118 УК РФ, так как прерывания беременности не произошло, гибель плода наступила уже в процессе родов, вред здоровью роженицы причинен не был.

Возможно ли действия врача квалифицировать как преступление против жизни, т. е. неосторожное причинение смерти рождающемуся ребенку? Согласно распространенному в современной российской уголовно-правовой доктрине мнению момент начала уголовно-правовой охраны жизни человека связывается с моментом рождения (как минимум прорезания какой-либо части тела ребенка из тела матери) . Если ребенок умер после начала родов, но еще до частичного исторжения из родовых путей, т. е. самостоятельная физиологическая жизнь ребенка еще не началась , в действиях врача также отсутствует

состав преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ.

Значит ли это, что рождающийся ребенок полностью выпадает из под уголовно-правовой защиты? М. Бавсун и П. Попов предпринимают попытку обосновать возможность квалификации подобных деяний по статьям, предусматривающим ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью, говоря о том, что «роды представляют собой завершающий беременность этап, не позволяющий отнести их к самостоятельному процессу, не зависящему от беременности» . По их мнению, «альтернативой такого решения может выступать только полное исключение уголовной ответственности, но никак не квалификация по другим статьям Уголовного кодекса» . Иной точки зрения придерживается А. А. Снигирев, который полагает, что окончанием беременности следует признать начало родов, так как первое — это процесс развития плода в организме, а второе — процесс изгнания плода из организма, из чего им делается вывод о различности физиологических критериев протекания данных процессов и невозможности квалификации причинения гибели плоду в утробе матери по ст.ст. 111 и 118 УК РФ .

Вопрос о соотношении понятий «беременность» и «роды» в современной медицине также не является однозначным. Так, Н. Богоявленский в статье о нормальной беременности человека в Большой медицинской энциклопедии пишет следующее: «Окончание беременности приурочивается к концу, а не к началу родов, так как точно уловить начало родов не всегда легко вследствие того, что беременность может постепенно и совершенно незаметно переходить в родовой акт. Напротив, окончание родов точно определяется временем отхождения последа» . В Энциклопедическом словаре медицинских терминов под редакцией Б. В. Петровского, напротив, беременность рассматривается только как процесс развития плода из оплодотворенной яйцеклетки . Таким образом, допустимость использования столь спорного понятия — «беременность» — при определении степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, вызывает сомнение.

На наш взгляд, прямое указание в ст. 106 УК РФ на совершение преступления во время родов позволяет говорить о том, что законодатель не исключает возможности привлечения к уголовной ответственности за причинение смерти ребенку еще до его полного или даже частичного изгнания из утробы матери. При всей его неоднозначности признак объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 106 УК РФ, — «во время родов» — нельзя игнорировать при определении момента начала уголовно-правовой охраны жизни человека. Таким образом, по нашему мнению, в действиях врача в приведенном примере имеется состав преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ, а интранатальная гибель плода должна приравниваться по своим уголовно-правовым последствиям к смерти человека.

СЛОВО МОЛОДЫМ УЧЕНЫМ

ПРОБЛЕМА КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СВЯЗАННЫХ С ИНТРАНАТАЛЬНОЙ ГИБЕЛЬЮ ПЛОДА

ПРОБЛЕМА КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СВЯЗАННЫХ
С ИНТРАНАТАЛЬНОЙ ГИБЕЛЬЮ ПЛОДА